— Что хочешь знать?

— Кто убил гнома Дрека Дрона?

— Я, — подтвердил гримтурс мою версию. Но других вариантов и быть не могло.

— А с крыши кто в меня стрелял? Тоже ты?

— Я. — Великан кивнул… точнее, попытался это сделать: огненные путы мешали.

— Кто приказал?

— Друг. Мой.

— Его имя?

— Друг!

— Так ты его называешь?

— Да!

— А как его зовут другие?

— Я не знаю. Я называю — Друг!

Хм, допрос заходил в тупик. Мне для протокола требовалось признание исполнителя и имя заказчика, тогда вопросов бы не возникло ни у кого. А так опять думай, собирай доказательства. Хотя, в принципе, я не сомневался, кто был этим таинственным Другом.

Гномы были всегда вдвоем, а гримтурс говорил об одной персоне, так что сладкая парочка отпадала. Мария тоже не подходила на роль Друга: великаны терпеть не могли женщин. По этой же причине отпадала и Уль. Шах Нэш не пережил даже первой встречи с заморским гостем, повредившись рассудком… кстати, надо сказать чистильщикам, чтобы обошлись с ним помягче. Хоть он и шантажист, но не убийца же. Жаль только, что я не узнал, чем именно он сумел припугнуть Марию…

Оставались Дубольд и Бэл Гор. И из этих двух кандидатур я больше склонялся к фейри. Тем более, он мне не нравился с самого начала.

— Почему ты слушался его приказов?

— Он сильный. У него есть право!

Хм, интересно. Какое же право могло быть у Гора или Дубольда? Вот выяснить это — и сразу доказательств стало бы с избытком, но на дальнейшие вопросы гримтурс отвечал в своей манере: не то, чтобы уклончиво, но ценной информации ноль. Зайдем с другой стороны.

— Оружие дал тебе гном Нэш?

— Нет, дал Друг.

— Зачем ты здесь?

— Убить гномика, оставить оружие.

Хм, все понятно и логично. Если бы мы нашли Нэша, убитого из «его» же оружия, а рядом следы инеистого великана, то все подозрения пали бы на мертвого гнома, слишком уж много ниточек к нему вело. Хитро задумано!

Оставив великана и безумного гнома на попечение подъехавших Стаса и его чистильщиков, с удивлением взиравших на наши сегодняшние трофеи, мы с Виком вышли на свежий воздух и устроили военный совет.

— Что будем делать?

— Думаю, стоит нам наведаться в жилище господина Гора. Может быть, там мы отыщем то, что суд примет в качестве доказательств?

— А если мы ничего не найдем, — тоскливо начал Вик, — то тот же суд впаяет нам пару лет в местах не столь отдаленных за проникновение в частное жилище без санкций и оснований…

Он был прав. Защита интересов Малых Народов была приоритетной задачей суда Совета. Даже шеф не смог бы ничем нам помочь в случае провала, но, как говорится, кто не рискует, тот не ездит на красном «Феррари»…

Нам бы хотя бы одну, самую маленькую, но реальную зацепку, любой факт, чтобы доказать обоснованность действий. С Дреком Дроном мне тогда очень повезло (хотя сам гном, думаю, так бы не сказал), но я был твердо уверен, что, в случае чего, Дубольд смог бы повлиять на своего подчиненного, а вот в отношении Бэла я бы не поручился. Слишком уж независимо он держится…

— Смотри-ка, наша подруга возвращается! — возвестил Вик.

Но я уже увидел ее и сам. Мария, очевидно, ожидала меня у машины, но, убедившись, что мы победили, решила присоединиться к нашей компании.

Ее белая блуза была слегка порвана, на руке наливался крупный синяк, а на щеке красовалась длинная царапина. Но выглядела она скорее радостной, чем подавленной.

— Все в порядке? — нежно проворковала она и стрельнула глазками в мою сторону.

— Смотря что ты под этим подразумеваешь. К примеру, с твоим коллегой господином Нэшем далеко не все в порядке. Он сошел с ума и вряд ли сможет в дальнейшем выполнять свои должностные обязанности…

— Да он и так особо к ним не приступал, больше меня кадрить пытался, похотливый старый гном!

— И в итоге это у него получилось?

Мария нахмурилась.

— Это из-за одной давней истории. Не знаю, как, но он раскопал определенные подробности моей жизни…

— Ты имеешь в виду странную смерть Дмитрия Васильева?

Девушка отвернулась, чтобы скрыть эмоции. Я не был специалистом по женским чувствам, но Вику в этом вопросе мог доверять, а он незаметно кивнул мне, показывая, что все по-честному, она не играет, а переживает искренне.

— Он был таким милым, совсем еще молодым. Мои способности — не дар, а проклятье! Они несут мне только беды. Как бы я хотела быть обычной, как все люди!

— Так что же тогда случилось? — поторопил я. Чувства — это, конечно, личное, но время поджимало…

— Если вкратце, — Мария почувствовала мое нетерпение и заговорила быстрее, — то я виновата в его смерти. Я тогда была еще неопытной в предсказаниях и не понимала, что мои видения с большой долей вероятности — это лишь варианты, возможности… А он поверил мне сразу и целиком. И это его сгубило…

— Ты что-то ему предсказала?

— Его смерть, — кивнула девушка. — Страшную и ужасную смерть. Он должен был стать инвалидом до конца жизни. Паралитиком на полном иждивении отца… Я не смогла скрыть от него такое…

— И ты ему все рассказала?

— Да, рассказала. А потом он уехал, и я его больше не видела, лишь позже узнала, что примерно через месяц после нашего разговора он разогнался на машине и врезался в дерево. Не захотел себе такого будущего, предпочел умереть. Он был очень впечатлительным. А еще я ему нравилась. Может, он меня даже любил. И верил безоговорочно.

— Печальная история, — посочувствовал я старой трагедии, которая еще ранила ее сердце, сейчас даже я это видел. — А Шах Нэш об этом узнал?

— Да, он выяснил каким-то образом и пригрозил, что расскажет все отцу Димы. А я этого не могла допустить. Я даже сменила фамилию после гибели Димы, лишь бы его отец не отыскал меня. Все, что угодно, только чтоб он не знал, из-за чего сын покончил с собой…

— И ты согласилась разделить с Нэшем постель?

— А что мне оставалось? Лучше несколько раз претерпеть унижение, чем обречь человека на страдания до конца жизни. Отец Димы не выдержал бы этого рассказа… А Шах обещал, что парой раз все у нас и ограничится…

— Ну-ну, — недоверчиво окинул стройную фигуру Марии Вик, — что-то мне в это не верится…

— Я умею хорошо гадать только на других людей, на себя у меня почти никогда не получается. Таков принцип моего дара. Так что мне оставалось только верить…

— Значит, вчера вы с ним…

— Нет, вчера у нас ничего не было. Он просто рассказал мне все, что узнал, и дал время до утра на раздумья.