Острозубая улыбка. Длинный пушистый хвост чуть поглаживает ласково по бедру. Мягко, приятно, но… Он прав. Эти чувства не имеют никакого отношения даже к той толике желания, которая пробудилась от поцелуя ано Нэиссаша.

— Ничего, — его лицо оставалось холодным, но в глазах мелькали искры, — я сделаю все сам, не переживай.

И прежде, чем я успела что-то сказать, он действительно шагнул ближе.

Одна его ладонь легла на лоб, закрывая глаза, вторая — в ложбинку у солнечного сплетения.

Свет погас. Слух обострился от темноты.

Мужчина рядом источал тепло и спокойствие — и я даже не смогла испугаться, когда вдруг жар резко усилился, потек по венам, формируясь в двух точках: там, где лежали ладони ксайши. Жар вспыхнул сильнее, почти обжигая, я дернулась, но так и не смогла пошевелиться, когда теплая искра вросла под кожу, даря щекочущее чувство легкости и света.

В ноздри на миг ударил запах крови. Густой, насыщенный магией иного мира. Её капля мазнула по губам, и я приоткрыла их, слизывая. Отвращения не было. По вкусу она больше напомнила напиток жаркого сезона с острыми приправами. Даже облизнулась.

— Хватит с тебя, — ладони исчезли, и я смогла открыть глаза. Ш’Аарт слегка поддерживал меня за плечи, но в остальном вел себя настолько безукоризненно, что было даже боязно.

Идеальный мужчина.

— У всех есть свой идеал, девочка. Поверь, знай ты меня, как врага, ты бы так не думала, — голос был ровный, но взгляд почернел.

— Я не настолько глупа, чтобы верить в то, что Повелитель одного из самых больших доменов Междумирья может быть невинным агнцем, — качнула головой, машинально погладив ластящийся роскошный хвост, — но дело не в этом. Мне достаточно того, что вы такой со мной. До мнения и жизней остальных мне дела нет. Этому городу вы не враг, резни устраивать не станете, так чего мне бояться?

— С-смелая… но понимаешь ли в с-самом деле, на что подписалас-сь?

Язык у него был… длинным. Багровые глаза вспыхнули углями, черты лица неуловимо стали жестче, плечи раздались, по телу пробежала дрожь, покрывая его темными полосами брони второй формы. Костяные наросты на руках. Острые, как кинжалы, когти. Хочет напугать? Да только поздновато уже пугаться, неприятностей и так выше неба.

— А если и да, то что?

Большая ладонь чуть сжала горло. После обхватила лицо, не давая пошевелиться. Он смотрел странно, словно борясь с чем-то внутри себя, а потом распахнул крылья, закутывая меня в них, как в кокон.

Что творилось в голове Князя? Я не знала точно, но отчетливо ощущала смесь из удивления, тоски, ярости, надежды и скрытого торжества.

Ему нужно было происходящее. И гораздо больше, чем мне самой.

И он сам не ожидал от себя той глубины чувств, что испытывал теперь.

И сейчас, баюкая меня в колыбели крыльев, он с трудом держал себя в руках. Вдруг стало неимоверно страшно — нет, не за себя. Что будет с этим мужчиной, что будет с его доменом, если я вдруг погибну?

— Ты будешь жить. Долго. Счастливо, — жар накрыл пеленой, заставляя глаза слипаться. Как приговор огласил, вредный ксайши! — они будут тебя на руках носить. Все. Обещаю.

Уже сквозь глубокий сон я успела расслышать, как выдавали инструкции знакомой “кошке”.

Если можно считать таковыми выдернуть все шерстинки и когти с усами заодно, коли кто-то не сможет приглядеть за своей подопечной.

Казалось бы, такой покровитель должен только все усложнить. Но ни одна тревожная мысль не смогла пробиться через безбрежное спокойствие этой ночи.

И снился мне клубок пушистых лисьих хвостов, из которых так здорово было бы сделать уютное гнездышко.

Дни полетели один за другим. На удивление тихие, спокойные, полные шелеста страниц, тихих разговоров с покупателями, ночными поисками в библиотеке и спорами с вредной Итшир. Именно её Повелитель оставил приглядывать за своей нежданной подопечной. Но сколько я не пыталась выведать у кошки причины тех странных ощущений, что мучали Князя, та молчала.

Часы, отсчитывающие время проклятья, молчали тоже, не желая напомнить об утерянных эпизодах прошлого. Ни ано Ильгрима, ни ано Шиэрту, ни родственничков Радьяны. Как будто все вымерло вокруг. Но это только настораживало ещё сильнее.

Как и то, что я менялась. Все ярче ощущала прежде недоступные потоки силы. Все сильнее рвалось наружу нечто, чему у меня не хватало знаний дать имя.

Все сложнее было сдерживать суть чаэварре, даже с присланным мне глушителем.

А тут столичный остров затрясло — прибывало посольство из Дарании, и, что куда более важно для обывателей — открывалась огромная ярмарка достижений. Здесь были новые двигатели для дирижаблей, и механические повозки, и странные устройства из подвесных колб, которые работали на магии и могли сами перерабатывать засыпанные туда ингредиенты, получая нужные реактивы.

“Стимпанк” — всплыло восторженное слово, но не вызвало никаких эмоций.

— Ради, ну я просто обязана пойти на ярмарку! Меня и Грета, и Альга уже звали! Там будут показывать новый книжный станок и ещё выставят новинки большинства издательств! — с двумя хорошенькими хохотушками из парфюмерного магазинчика мы сдружились весьма неплохо.

Чернокосая хозяйка смерила задумчивым взглядом. Мы обе избегали откровенных разговоров, хотя, похоже, это был лишь вопрос времени.

— Только до темноты, ладно? А то говорят, что на окраинах неспокойно, не стоит будить зверя, пока он спит. И глушитель прикрути посильнее, не снимай, — заметила озабоченно, — что-то он быстро выгорает, нужно новый просить…

— Ладно, — махнула рукой, подхватила сумку. Наконец-то смогу получше рассмотреть город! Что может случиться в толпе веселящегося народа, когда меры безопасности, как я слышала, и так были предприняты серьезные? — тогда я побежала, хотим к открытию успеть!

Грета и Аля встретили у ворот. Кокетливые шляпки с вуалями, светлые ткани платьев, завитые волосы.

— Неплохо подготовились, девочки? — подмигнула.

Сердце снова сжало. Что-то тянуло меня туда, что-то шептало, что сегодняшний день многое изменит. И я поддавалась, вопреки всем осторожным мыслям, опьяненная уже одной этой возможностью вырваться из замкнутого круга.

— Ты просто красавица, — Альга, невысокая, бледнокожая, хрупкая — как по последней моде, была не потомком анорров, а обыкновенным человеком с примесью волшебных кровей. И сейчас тепло улыбалась.

Она всегда радовалась, когда близким было хорошо. Да и вообще старалась найти повод для счастья в любой мелочи — светлая девушка! И полная противоположность высокой хмурой Грете. У той в предках явно отметились то ли гоблины, то ли темнокожие гархи, дикое племя.

— Да, я такая, — послала воздушный поцелуй, одергивая ткань длинной светло-синей юбки и поправляя корсет под грудь. Моя шляпка была такого же светло-синего оттенка с бирюзовой лентой.