Впрочем, тут уже начинались сплошные загадки и предположения. Возможно, Авалону предстояло стать третьей человеческой «Тортугой» в империи тельнор. Не исключено, что Тайр-шер опасался, что мы сможем договориться с Амид-ханом, все-таки мы люди и говорим на одном языке. Поэтому и не придал его корабли к экспедиции «Чистильщика». А может быть, он боялся потерять в схватке с нами противовес «латиносам» или бородачи были нужны ему для каких-то внутренних целей. Кто знает? Если верить Тров-кану, не всё в империи серокожих обстояло благополучно, кроме того были какие-то беспокоящие её границы «северные союзы». В любом случае случилось то, что случилось. «Чистильщик» оказался уничтожен, мы стали очень опасны и два из четырех кораблей Амид-хана были переброшены поближе к Авалону. Когда мы атаковали первый из островов добытчиков магического жемчуга, они были уже готовы перехватить нас по тревоге и ждали у второго поселения… Вот собственно и вся история.

— Слюшай, отвези нас на остров, русский, — примирительным тоном сказал Хассан, когда я заканчивал допрос. — У тельнор там Урв-шер главный, он за нас выкуп даст. Тысячу кандел за каждого. Не пожалеешь. Три тысячи — хорошие деньги.

— Чтобы вы снова стреляли в нас при встрече? — пожал я плечами. — Так себе предложение… Ты мне лучше другое скажи, бармалей… Ты же был в рубке «Валкона» во время боя?

— Был, — неохотно пробурчал бородач.

— Ладно, мы сглупили и начали убегать от вас, вместе того, чтобы сразу засадить торпеду в упор. Тому были причины, так уж вышло… Но вы-то чего дурака валяли? Поверили Юле, что она сдаст корабль? Серьезно? Почему вы дали нам время оторваться, развернуться и атаковать?

— Потому что Керзайбек — жадный похотливый ишак, — зло ответил Хассан. — Капитан Кудрявцев говорил ему, что это ловушка! Я говорил, что вам верить нельзя! Но он сказал — раз у русских баба в рубке, значит они трусы. Не будем стрелять — получим целыми и бабу, и корабль, и жемчуг! Выслужиться перед Амид-ханом хотел, пес!

— Возможно, — кивнул я. — Ну что же, вопросов больше не имею. Пора прощаться, Хассан.

— Подожди… Не надо! Урв-шер даст тебе две тысячи кандел за каждого!

— Не надо нам ваших кандел, — вздохнул я. — Леша, сними с них наручники… До острова около мили, вода теплая. Если доплывете, то ваше счастье. Нет — значит не судьба. Давайте, прыгайте за борт.

— Слушай русский, давай как-нибудь договоримся! Зачем ты так? Мы же оба люди, мы…

— Вы люди?! — осклабился я и потянул с плеча автомат. — А что же вы тогда других людей нелюдям в рабство продавали? Нет, бармалей, мы не договоримся. Прыгай Хассан. Или я тебя прямо здесь шлепну.

Побледневший бородач зло посмотрел на нас, потом что-то сказал на гортанном наречии остальным и, развернувшись, сам прыгнул за борт. Торак и Шадик последовали за ним и вскоре три головы замаячили на волнах. Но плавали они там не долго. Макарыч передернул затвор, быстро вскинул свой автомат к плечу, и дал три коротких очереди, после которых головы исчезли с поверхности воды.

— Какая жалость, не доплыли, — усмехнулся майор, вешая автомат обратно на плечо. — Не повезло, бывает…

— Я этого не приказывал, — покачал я головой.

— Завязывал бы ты с чистоплюйством командир, — ничуть не смутился Макарыч. — До добра не доведет.

Промолчав, я внимательно посмотрел на стоявших рядом соратников. И прочитал на их лицах полное понимание и одобрение поступка майора. У всех, даже у Сергея и Матвея, не говоря уж о Твайне. А ведь когда-то были нормальные люди, но стали отмороженными пиратами, блин… и я с ними заодно.

С Ефимом я связался лишь перед рассветом, когда «Бойкий» уже подходил к внешнему рейду у гавани. Во время боя и сразу после него было не до наших переговорщиков. И лишь когда все закончилось, и на палубе навели подобие порядка, а мы с Матвеем еще раз лично осмотрели машинное отделение и трюм насчет повреждений, убедившись, что пароход не рискует в ближайшее время пойти на дно, пришло время завершать начатое. Хотя, признаюсь честно — военного пыла этой ночью у меня изрядно поубавилось, врезали нам «бармалеи» от души. Вид у пароходика был побитый: фальшборт и надстройки в дырах, стекла в рубке в трещинах, часть кранцев оторвана, краска местами обгорела. Боекомплект к пушке расстрелян на две трети, в основном из-за долгой возни с выбросившимся на скалы рейдером тельнор. Зенитки на корме больше нет… тут уже пора думать о том, как зализывать раны, а не кидаться снова в бой. Поэтому, когда Ефим откликнулся на мой вызов по рации, я испытал самое настоящее облегчение. Если бы переговоры провалились, он бы мне уже не ответил. Значит, надежда на успех есть, глядишь, несолоно хлебавши уходить не придется.

— Мы с Тров-каном видели ваш бой с берега! — голос бывшего раба тельнор был полон радостного возбуждения. — Славная победа, ярл! Здорово дрались!

— Ага, — подтвердил я. — Пришлось повозиться, но мы справились. А как ваши дела? Докладывай!

— Ну вы даете, мужики! — не обратил внимания на мой вопрос Ефим, его так и распирало от эмоций. — Я такой красоты еще не видел! Вот это был бой! Все взрывается, гремит и сверкает, трассеры летят, море в огне! А когда торпеда взорвалась — столб воды до звезд! Я все гадал, кого накрыло, «Бойкий» или нет? А потом гляжу, вы лупите по рейдеру…и он, горящий, прямо в скалы — хрясь! И костер до небес!!!

— Погоди, не части! — перебил я Ефима. — Отставить «хрясь», приказ был доложить о переговорах! Ты чего такой возбужденный? Передал наш ультиматум?

— Хорошо все с ультиматумом, — чуть унялся мужик. — Спасибо вам. Я уже думал, все, конец, сейчас мне кишки выпустят.

— Если можешь впустую болтать языком, значит, еще не выпустили, — строго сказал я. — Ближе к делу!

— А все к тому шло, — нервно хохотнул Ефим. — Как только мы с Тров-каном высадились на пляж у гавани, так нас маги и взяли. Сбили с ног ветром, выскочили откуда-то из темноты и повязали на месте. Я ни за гранатой, ни за пистолетом даже потянуться не успел. Притащили к какому-то бараку, а их главные там уже ждут. Один с серебряным шитьем на серой тунике и с кристаллом на поясе, а другой в синей тунике с иероглифом Тайр-шера на груди. Того что с кристаллом я сразу узнал. Это местный ярл, Урв-шер. Когда я был рабом, то видел его пару раз на соседнем острове. Тот, что в синем — судя по всему, командир гарнизона от Тайр-шера… хотя он мне не докладывался, да. Ну что сказать: выслушали они нас с Тров-каном не спеша, рядом целая толпа серорожих собралась. А потом командир гарнизона и говорит, что видал такие ультиматумы в отхожем месте. Куда и нам дорога. Тров-кану за предательство расы, а мне за наглость и дерзость, ибо не положено имуществу высказывать ультиматумы благородным тельнор. Так что нам сейчас устроят потрошение, а затем утопят в сортире. Как-то так…

— И? — спросил я. — Раздумали топить?

— Не сразу. Сначала местный ярл сказал, что с предложением он в принципе согласен, но спешить не стоит. Сначала полюбуемся все вместе, как вас, то есть авалонцев, топят корабли Тайр-шера, а на закуску состоится наша казнь.