– Может, это и была коммуналка? А деда и Зина являлись всего лишь соседями?

– Возможно. А еще Тимур припомнил, что мать водила его гулять к морю.

– К морю?

– Да. Он называл это море. Большая вода. Корабли.

– Значит, город был морской? Порт?

– Вероятно.

– И Кронштадт, и Петрозаводск – оба стоят на воде. Кронштадт на Финском заливе. Петрозаводск на Онежском озере. Но оно такое большое, что вполне может сойти за море. Во всяком случае, стоя на берегу в порту, другого конца озера не увидишь.

– Значит, там и нужно искать корни Тимура со стороны отца.

– А сам Тимур никогда не предпринимал таких попыток?

– Нет. Мать объяснила мальчику, что его отец умер. И больше никаких родных с той стороны у него не осталось.

– Странно. Своей соседке и подруге она говорила совсем другое.

– Ничего не могу вам на это сказать. Но если у вас есть время и желание, то съездите к родным самой Альбины. К ее брату.

– К брату?

Подруги были разочарованы. Не предложением адвоката, а тем, что не сообразили это сделать сами. Ну какие же они глупые! И как же такая простая мысль не пришла им самим в голову! Действительно! Зачем пытать бедного Тимура, который может и не знать правды о своем отце. Взрослые говорят ребенку далеко не все и не всегда. А вот брат Альбины Валерьевны может знать о муже своей сестры куда больше. Да и другая родня Альбины тоже. Ведь вся жизнь Альбины проходила, если можно так выразиться, у них на глазах.

– Решено! – воскликнула Кира. – Едем к дяде Валере. У вас есть его адрес?

– Догадался спросить у Тимура. Диктовать?

– Давайте. Если так дело пойдет, то скоро у нас будет полная адресная книга всех родственников Альбины Валерьевны. Как живых, так и ныне умерших.

Дядя Леша ничего на это не ответил. Лишь насмешливо хмыкнул, давая понять, что он далеко не высокого мнения о самодеятельности подруг. Но, как известно, чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало. Вот и пусть Оленька ведет свое расследование обстоятельств гибели свекрови. Глядишь, и отвлечется девочка. А он пока, как серьезный и взрослый человек, адвокат семьи и друг покойной, будет делать все от него зависящее, чтобы Тимура побыстрей отпустили из-под стражи.

Дяди Валеры дома не оказалось. Хотя подруги предварительно позвонили брату погибшей и договорились с ним о времени визита. Но встретила подруг одна лишь тетя Леля.

– Вышел. Скоро вернется. Покурить захотелось бедному.

– А дома вы ему не разрешаете?

– Да не в этом дело. Он ведь бросил курить-то. Уже три года не курил. А после убийства нашей Альбиночки сорвался и снова закурил. Но не хочет, чтобы я об этом узнала. Вот и курит тайком, бегает, прячется. Прямо мальчишка!

Сама тетя Леля была занята тем, что пекла для своих родных торт со взбитыми сливками.

– Все уже готово. И сливки взбиты. И фрукты для украшения порезаны. Осталось только пропитать коржи коньяком и можно будет все соединять.

Судя по виду тети Лели, она уже достаточно надегустировалась коньячной пропитки. Или уж на нее так подействовал аромат. Но как бы там ни было, глаза у пожилой женщины слегка блуждали. А сама она немного заикалась. Впрочем, подруги видели жену дяди Валеры впервые. Вдруг у нее всегда такой вид?

Но действовала тетя Леля быстро и сноровисто. Раз! И первый слой из пропитанного коньяком бисквита и взбитых сливок готов. За ним последовал второй. А третий тетя Леля принялась украшать порезанными дольками клубники, киви, половинками виноградин и даже консервированными персиками.

– Сливки беру в специальном магазине. Обычные тут не подойдут. Они опадают очень быстро. Раньше я замешивала в них растворенный желатин, но получалось жестковато. А теперь я уже знаю, где брать сливки для тортов. И сама пеку торты, не хуже покупных получаются.

– А не сложно?

– Да чего же сложного? Я ведь на пенсии. Бисквит испеку, сливки взобью, фруктами все украшу, а сверху еще агар-агаром залью.

– Чем?

– Такое прозрачное желе, – пояснила тетя Леля. – Застывает, превращается в прозрачную пленку. Фрукты под ней не сохнут. И блестят, словно нарисованные.

Одним словом, к приходу дяди Валеры торт был уже готов. Подруги попытались разговорить тетю Лелю, но та лишь вздохнула:

– Я ведь у Валеры не первая жена. Первая-то у него семь лет назад умерла. Детки у него были хотя уже и взрослые, а все равно дети. И в женском присмотре нуждались. Вот мы с ним и поженились. Думали, что только ради детей вместе жить будем, а получилось удачно. Многие меня от этого брака отговаривали. Мол, татарин. Да еще и вдовец, с детьми. А ведь живем мы с мужем душа в душу. Не ссоримся, не ругаемся. Каждый день у нас словно медовый месяц. Я со своим Валерой очень счастлива.

Оно и понятно, несчастная женщина, которую не любит муж, ни за что не станет печь такие вкусные и красивые торты для него и его детей.

– Вот и получается, что нашу дорогую Альбиночку я тоже знаю всего семь лет. Чем она занималась прежде, где жила и кто был ее мужем, ничего этого я не знаю.

– Неужели Альбина никогда не говорила о своем прошлом?

– Почему же, – пожала плечами тетя Леля. – Говорила. И часто. Все больше о том, каким замечательным человеком был ее муж. Какой он был умный, мужественный, сильный. Да только...

– Что только?

– Да только сдается мне, что она это все больше для Тимура говорила.

– Как это?

– Ну, она начинала эти разговоры, когда сын находился рядом и мог ее слышать. А как только он отходил или его вниманием завладевал кто-то другой, Альбина очень быстро умолкала.

– Но что конкретно она рассказывала про своего мужа?

– Конкретно она как раз ничего и не рассказывала. А если честно, то врала, мне кажется.

– Почему?

– А потому что один раз он у нее вроде как химиком получался. В другой – врачом. В третий раз – уже военным. А еще пару месяцев пройдет, и он у нее ученый!

– Интересно.

– Да уж я молчала, чего я буду ссориться с Валерочкиной сестрой? Хочется ей придумывать сказки про своего покойного мужа, ради бога. Я послушаю, с меня не убудет.

– А ваш собственный муж говорил о прошлом сестры?

– Говорил. Но тоже как-то все смутно. Говорил, что Альбину и Тимура обманули с наследством. Что после смерти отца мальчику полагались огромные деньги. Какой-то дом у них там был в собственности. И квартира. А мальчику ничего не досталось. Все заграбастали себе его дед и бабка!

– Значит, дед и бабка с отцовской стороны у Тимура все-таки были? – обрадовались подруги.