Теперь снова вспомним встречи на Парижской конференции. А именно встречу Путина и Трампа. О том, что эта встреча будет чисто из вежливости, было ясно и раньше. Это не я так считаю, встреча должна была стать короткой, так и задумывалось. Стороны встретятся, обменяются пятью, может, семью, может, двадцатью предложениями и разойдутся… Важный диалог между Путиным и Трампом еще впереди. Возможно, он состоится в Аргентине.

Насколько он будет серьезным, какие другие встречи и переговоры повлечет за собой — не могу сказать. Потому что одна встреча еще ничего не решает, важно определить, начнутся ли серьёзные переговоры между Соединенными Штатами и Россией или нет. Если они начнутся — политические процессы пойдут в одном направлении. Если не начинаются — тогда в другом. Россия скажет: «О’кей, хорошо, мы будем строить свою политику без учета того, что в ближайшее время можем о чем-то договориться с американцами». Результат, понятно, будет совсем другим.

Но сообщениям СМИ, российские власти предостерегли Соединенные Штаты от нанесения ракетно-бомбовых ударов по правительственным кварталам Дамаска, пригрозив не только тяжелыми последствиями, но и жесткой ответной реакцией. Чем обусловлено такое жесткое заявление российских военных?

Дело в том, что в Соединенных Штатах проблема централизованной власти не решена до сих пор. Есть президент, есть министр иностранных дел (этих министров меняют как перчатки), есть представитель в Организации Объединенных Наций — мадам Хейли. Над ней вроде бы стоит министр иностранных дел, но он почему-то не в теме. Поэтому мадам Хейли иногда позволяет себе высказывать собственные мысли. Она сказала: «А мы даже без Организации Объединенных Наций вдарим, когда это будет соответствовать нашим интересам, по Сирии, как было раньше». То есть прозвучала угроза от представителя Министерства иностранных дел. В России решили, что на эту угрозу будет отвечать не министр иностранных дел, развертывая полемику, а представитель генштаба. В генштабе сказали, что в Дамаске и в районе Дамаска находятся российские военнослужащие. Если будет попытка удара, их жизнь окажется под угрозой. Мы этого не потерпим, поэтому уничтожим те платформы, с которых будут посланы ракеты. Если перевести это предупреждение на хороший английский язык: корабль, с которого пойдет хоть одна ракета, будет уничтожен, самолет, который попытается атаковать, тоже будет уничтожен. Лавров сказал: «Мы объяснили нашу позицию нашим коллегам-военным». Военные, в свою очередь, объяснили своим американским коллегам, почему не стоит делать такие шаги.

Нужно отметить, что в Соединенных Штатах буквально на днях сменился госсекретарь. Новый госсекретарь — бывший глава ЦРУ. Раньше по определенным вопросам между Тиллерсоном и президентом были разногласия. Это не касается отношений с Россией, в первую очередь — по вопросам Ирана и Северной Кореи. Теперь разногласий у президента и госсекретаря не будет, они наконец начнут работать рука об руку. Помпео — не большой любитель России, но его должность обязывает быть человеком трезвых суждений. Так, совсем недавно прошел визит руководителей российских разведслужб, в том числе внешней разведки, в Соединенные Штаты. Они встречались с этим джентльменом, обсуждали совместные проблемы. Речь шла не о том, как вставить друг другу шпильки или как кого угробить, речь была именно о проблемах, которые можно и нужно решать совместно. То есть при определенных условиях новый госсекретарь в состоянии принимать взвешенные решения. По крайней мере, профессиональный опыт приучил его более трезво оценивать политическую ситуацию и не делать рискованных или необоснованных шагов.

Хочу добавить, прежний госсекретарь Тиллерсон не разбирался ни в международной политике, ни в тех рычагах, которые двигают экономику. Как сказал министр обороны Соединенных Штатов: «Американская внешняя политика основывается на силе Пентагона и американской армии». То есть она проводится с позиции силы. Поскольку Министерство иностранных дел должно реализовать те возможности, которые для них создает американская армия в интересах Соединенных Штатов, то формула давления совершенно понятна. Вот какова реальная сила американской армии и соотношение сил на мировой арене — вопрос. Понятно, что Помпео разбирается в этом вопросе намного лучше.

Еще один вопрос, который мне часто задают: что сулит приход Помпео Израилю? Я исхожу из того, что американское руководство будет проводить свою политику на Ближнем Востоке исходя из интересов Соединенных Штатов. Многое зависит от того, насколько реально, без иллюзий, они будут оценивать обстановку.

В отношениях США и Израиля сыграет роль как оценка обстановки на Ближнем Востоке, так и внутриполитические процессы в самих Соединенных Штатах. В первую очередь это эффективность действий президента и всего американского руководства. Каковы будут их действия, я не могу сказать, не знаю, а гадать не люблю. Хочу лишь напомнить, Рейган был большой друг Израиля. Но он в свое время наложил эмбарго на поставку оружия и приостановил поставки американских самолетов Израилю, посчитав, что уничтожение ядерного реактора в Ираке не соответствует американским интересам.

Еще раз повторю, чтобы все понимали: президент Соединенных Штатов действует исходя из своего понимания американских интересов. Именно американских, а не израильских — ни внешнеполитических израильских интересов, ни тем более внутриполитических. Так действует президент или руководитель в любой стране. Так действуют в России, так действуют в Великобритании и прочее — никто не исходит из чужих интересов. Иногда руководители стран не совсем правильно понимают свои интересы, но никто никогда не действует против себя. Особенно когда речь идет о таких сильных странах, как Соединенные Штаты.

Недавно Трамп выступал на авиабазе морской пехоты Мирамар, так называется база в Калифорнии. Стоя на фоне военного самолета, он заявил, что в Соединенных Штатах будут созданы военно-космические вооруженные силы. Никто, правда, не понял, почему это прозвучало в будущем времени. По общему мнению, военно-космические силы в Штатах уже существуют. И в России недавно были созданы воздушно-космические силы, и в Израиле произошел сдвиг в этом направлении. Остается догадываться, что президент Трамп имел в виду более четкую концентрацию именно на космической составляющей военно-воздушных сил. Это свидетельствует, что все большее и большее значение приобретает ведение военных действий в космосе.

Именно в космосе, а не из космоса. Там расположены разведывательные системы, системы наведения, да и траектории боеголовок или других активных частей ракет все глубже заходят в космос. Так что вопросы слежения за ними, нейтрализации и прочее тоже уходят в космос. По этому пути идет развитие российской авиации. Например, МиГ-35 и планируемый МиГ-45 — они должны быть способны действовать в ближайшем космосе.

Понятно, такие задачи требуют других подходов, другой организации вооруженных сил. Вероятно, после Израиля и после России в американской армии пришли к естественному выводу, что необходимо более конкретно обозначить космические войска. Предполагаю, развитие военных технологий и то, в каком направлении развиваются военные силы в России и Китае, привело Соединенные Штаты к однозначному выводу — да, надо выходить в космос, и серьезно. Но это могут себе позволить только очень развитые страны.