зло отвечай злом во сто крат, — тихо произнёс Павел и, поймав на себе удивлённый взгляд Мишико, лишь пожал плечами в ответ. — Не помню, откуда это взялось у меня в голове.

О чём говорили на площади, было не разобрать. Все слова терялись в общем гомоне толпы служителей церкви. Лишь слышался тихий, спокойный речетатив, что затянул блондин, сидящий с ним рядом. Павел не разобрал слов в тихом беспрерывном шёпоте паладина, но ритм и строение фраз говорили о том, что тот произносил молитву. Тихо. Очень тихо. Практически про себя. В то же время паладин не отрывал взгляда от происходящего на площади. А там, уперев руки в бока, человек в белых доспехах что-то упорно втолковывал старосте.

— В последний раз спрашиваю! Признаёшь ли ты власть светлой церкви и светлого префекта господина Золена Рейнса над собой? — взвился пришлый паладин.

— Я верен лишь Создателю, князю да собственной совести, — покачал головой староста.

Лицо человека в белом доспехе перекосила судорога от сильной вспышки клокочущего гнева, и он нанёс удар ногой прямо старосте в грудь. Удар сильный. Ничуть не слабее, чем бил ранее по воротам. Митрон от удара пролетел метров десять, да ещё столько же прокатился по освещённой лунным светом дороге, пока не замер в пыли изломанной куклой.

— Ублюдок! — выдохнул Иваныч и сжал кулаки до хруста в костяшках пальцев.

— Ве-е-ел? — протянул побелевший паладин.

— Начинаем! — отрапортовал демонолог и, сделав надрез на запястье левой руки, принялся размазывать выступившую кровь по правой ладони. Когда ладонь вся выпачкалась в крови, он резким движением припечатал окровавленную ладонь к получившемуся рисунку и сказал несколько слов на шипящем, незнакомом Павлу языке.

— Паша, твой выход! — вскочив, скомандовал Мишико и ловким движением извлёк огромный двуручник из ножен, закреплённых за спиной. Тяжеленный кусок остро заточенной стали с гудением разорвал воздух в нескольких сантиметрах от лица Иваныча.

— Давай, жги! — донёсся до Павла подбадривающий голос мастера тьмы.

— Руэ-э-э! — издал грозный клич выскочивший со двора приютившего их дома малыш Вали.

— Хра-а-а! — низко и утробно прохрипело что-то за спиной.

— Поехали, — выдохнул начинающий маг.

***

— За всё нужно платить, — тихо произнёс Золен Рейнс, разглядывая большую, безобразную, сочащуюся белёсым гноем и сукровицей язву на собственном предплечье, — ведь так, Август?

Сидящий напротив него человек, скрытый просторной рясой, коротко кивнул, не сводя своих янтарных глаз, изредка загоравшихся во тьме провала капюшона, со старшего инквизитора. Золен Рейнс же с высоты башни Соколиного оплота, находясь на её обзорной площадке, любовался городом, который был залит прекрасным летним лунным светом, придававшим городу шарма и некой таинственности. Золен Рейнс любовался своим городом. Теперь целиком своим без всяких оговорок. А ещё старший инквизитор неспешно пил так полюбившееся ему местное вино, сделанное в западной провинции княжества Тай. Точнее, уже бывшего княжества. И осознание этого факта грело душу старика куда больше, чем вино и прекрасный вид на ночной город.

— О да, Август! — скрипуче расхохотался Золен. — Цену силе ты знаешь, как никто другой!

Август промолчал, продолжая сидеть неподвижным истуканом.

— Восток и юг нашей зарождающейся префектуры уже очищены полностью. Осталось лишь провести локальные зачистки в небольших поселениях. На западе со скрипом, но дело тоже движется, — внезапно прекратив смеяться, серьёзным тоном продолжил старший инквизитор. — А вот с севером проблемы. Регион представляет собой сеть из шести достаточно крупных городов, которыеявляются крепкими крепостями времён имперских войн эпохи Заката. И крепости эти теперь для нас подобны кости в горле. Для обычного штурма нам просто не хватит сил, но и осада тоже не подходит, так как города перекрывают собой все основные дороги. Мне понадобится твоя помощь в тех краях. Отправишься уже завтра. Внизу тебя ждёт отец Кристоф, он введёт тебя в курс дела. Долго там не возись, ты мне будешь нужен здесь. Понятно?

Август коротко кивнул и поднялся, собираясь покинуть обзорную площадку.

— Подожди, — окликнул его Золен, — это ещё не всё.

Старший инквизитор позвонил в колокольчик, наблюдая за тем, как его собеседник садится на своё место.

— Принесите находку и эту падаль, — приказал инквизитор вошедшему служащему.

Август неподвижно сидел напротив Золена в ожидании, снова уставившись чёрной пустотой капюшона на инквизитора.

— Кстати, как там поживает наш друг светлейший князь? Удалось выйти на его след? — задал вопрос Золен Рейнс и, дождавшись утвердительного кивка, продолжил. — У гниды оказалась удивительная чуйка! Так быстро сделать ноги из родного княжества в тот момент, когда всё ещё только начиналось, — это, определённо, талант! Надеюсь, он в скором времени почтит нас своим посещением?

Снова короткий кивок.

— Ну и чудесно, — ухмыльнулся Золен Рейнс и, приложившись к бутылке с вином, продолжил разглядывать ночной город.

Спустя некоторое время из двери, которая вела на обзорную площадку, вышли два крепких монаха, нёсших тяжёлую ношу. Ношей оказался связанный по рукам человек. Он был нагим, и на нём не было живого места. Всё его тело покрывали многочисленные ожоги, гематомы и порезы. Обе ноги были неестественно вывернуты. На правой руке отсутствовала кожа, начиная от правого локтя и заканчивая кончиками пальцев. Часть щеки была срезана с лица, обнажая оскал гнилых зубов. Монахи, с молчаливого одобрения инквизитора, бросили свой груз к ногам Золена, коротко поклонились и вышли, чуть не столкнувшись с третьим монахом, который нёс на башню огромный боевой молот. Молот лёг рядом со связанным человеком.

— Узнаёшь? — произнёс Золен Рейнс, указав кивком головы на молот.

Во тьме капюшона блеснули янтарные глаза, и Август бесшумно поднялся и, столь же бесшумно подойдя к оружию, присел на каменный пол. Разглядывая молот, Август настолько приблизил к нему голову, что, казалось, будто он обнюхивает оружие. Он внимательно оглядел длинную, больше половины человеческого роста стальную рукоять, обтянутую в местах хвата затёртой до блеска кожей. Следом не менее пристально изучил массивное навершие, что носило на себе многочисленные опалины и царапины. На боковой стороне навершия была выгравирована надпись: "Лишь воля Его раздует Искру в ревущее пламя…". Под надписью находились лебединые обломанные крылья, лежавшие на знаке Создателя, растеряв несколько перьев. Август медленно коснулся надписи задрожавшими чёрными пальцами и резко одёрнул руку, словно молот был раскалён докрасна.

— Узнаёшь, — констатировал, расплывшись в широкой улыбке, Золен Рейнс. — Не можешь не узнать. Даже я понял, чья это железка, хотя видел её всего дважды.

Август поднялся и, склонив голову набок, посмотрел на инквизитора.

— Откуда он тут? — поднял бровь инквизитор. — О! Это крайне интересная история. Понимаю твой интерес и не буду тебя разочаровывать. Мишико, вероятнее всего, жив. И он здесь, в нашей префектуре. В моей префектуре. Более того,