Автор также упоминает «станы» (7.6), «стан» (10.23), «поселение городов Израиля» (12.19) и «поселение станов» (12.23). Подобные ссылки и допущение в тексте, что группа, которой он адресован, живет среди других народов, привели многих ученых к заключению, что Дамасский документ предназначался не для группы, жившей в Кумране, а для тех, кто разделял схожие убеждения и обычаи, но не ушел в пустыню. Они жили сообща в городах и деревнях, вступая в контакт с евреями и неевреями. Тем не менее наличие копий этого сочинения в Кумране предполагает, что обитатели последнего также признавали его ценность, раз они его читали. Часто упоминаемый руководитель назван смотрителем, который, среди других задач, оценивает подготовленность тех, кто хочет присоединиться к группе, и объясняет ее членам деяния Бога.

Юридические разделы, которые, как теперь известно, длиннее, чем в средневековых списках, касаются различных вопросов, указанных выше. Во многих частностях они совпадают с юридическими положениями в других кумранских документах; иногда они расходятся с ними. Один из самых больших разделов посвящен законам о субботе.

B. Устав общины

Копия Руководства или Устава общины (Rule of the Community) была одним из семи первичных свитков и послужила ключевым текстом для научного понимания кумранской группы (групп). Кроме почти полной копии из пещеры 1, имеются десять фрагментарных манускриптов из пещеры 4 (4Q255-64), один или, быть может, два из пещеры 5 (5Q11, и возможно 5Q13, если только он не цитирует 1QS 3.4–5) и один дополнительный текст, который, по-видимому, сочетает аспекты Устава и Дамасского документа (4Q265).

Начало 1QS, свитка Устава общины. Этот документ содержит правила и нормы общины, поселившейся в пустыне. Свиток важен в дискуссии о том, кто в действительности жил в Кумране (John Trever).

Устав можно справедливо назвать конституцией общины. Он начинается с заявления о том, чему руководитель должен научить тех, кто хочет получить доступ в братство.

Эти начальные слова предшествуют описанию церемонии вступления в группу и ежегодному обновлению завета. Резкое разделение человечества на два лагеря — света и тьмы — пространно излагается в часто цитируемом разделе свитка (3.13-4.26). «От Бога знаний исходит все сущее и должное быть. Прежде их бытия Он направил каждую их мысль, и вступая в жизнь, как им предписано, они выполняют свои задачу, согласно Его славному замыслу, ничего не изменяя. В Его руке законы всего, и Он поддерживает их во всех их нуждах» (3.15–17, р. 101). Пятый, шестой и седьмой столбцы касаются в основном жизни общины. Они содержат правила, определяющие процесс вступления в братство и собрания группы, а также перечень наказаний за различные проступки. Устав продолжается упоминанием о первых членах и описанием подобающего образа жизни в текущее время. Он завершается пространной поэмой, восхваляющей Бога. Подобно Дамасскому документу, Устав помещает юридический материал в разделы, которым присущи другие литературные формы, или рядом с ними.

К полному манускрипту из пещеры 1 прилагаются два дополнительных сочинения. Устав сообщества (Rule of the Congregation, 1QSa) представляет собой текст из двух столбцов, в котором приводятся правила для последних дней, а также для общего собрания и «мессианских банкетов», которые будут тогда устраиваться. В Уставе благословений (lQSb) напутствуются различные лидеры общины. Все прочие копии Устава общины не содержит ни того ни другого из этих произведений, но Стивен Пфанн идентифицирует 4Q249a-i как копии Устава сообщества (они написаны тайным письмом).

C. Храмовый свиток

В некоторых отношениях публикация Храмового свитка (Temple Scroll) в 1977 г. израильским ученым, военнослужащим и политиком Игаэлем Ядиным (1917–1984) открыла новую фазу кумранских исследований, в которой впервые было признано главенство закона в жизни и идеологии общины. По-видимому, копия, которая сохранилась лучше всего — 11QP (11Q19), — содержала по меньшей мере 66 столбцов (ее длина более 8 метров) и является самым длинным из свитков Мертвого моря. Другие копии Храмового свитка включают 4Q524 и, возможно, 110,20 плюс 11Q21.4Q524 датируется примерно ISO-125 гг. до н. э.; отсюда следует, что Храмовый свиток был написан прежде, чем община перебралась в Кумран.[20]

Ядин узнал о существовании этого свитка из переписки с одним священником из штата Вирджиния. В 1967 г., после Шестидневной войны, Ядин получил свиток от торговца антиквариатом Кандо (упоминаемого в гл. 1). Хотя Кандо и заплатили за свиток, он в любом случае вынужден был передать его Ядину.

Одной из примечательных особенностей этого произведения является то, что, когда оно цитирует какой-либо библейский пассаж, в котором слова Бога даются в третьем лице («И сказал Бог»), то меняет его на первое лицо («и Я сказал»). Автор едва ли мог придать своему сочинению более боговдохновенный характер: оно диктуется Моисею самим Богом, а не ангелом лица, как в Юбилеях.

11Q19 Temple Scrolla, столбцы XLIII–XLIV (Photograph by Bruce and Kenneth Zuckerman, West Semitic Research. Courtesy Shrine of the Book.)

Фрагментарное начало Храмового свитка содержит ряд слов, напоминающих заключение второго завета на горе Синай (Исход 34). Далее следует длинный раздел, посвященный храму (стлб. 3-13), а также праздникам и жертвоприношениям, совершаемым в нем (13–29). Описанный храм не соответствует ни одному из исторических святилищ Израиля. Он служит прообразом нового храма, который будет построен в будущем, когда к власти придут праведники. Календарь, лежащий в основе датированных праздников, вероятно, является 364-дневным солнечным календарем, известным из Юбилеев, 1 Еноха и других кумранских текстов. Следующий протяженный раздел (стлб. 30–45) описывает большие дворы храмового комплекса, а еще один более короткий (стлб. 45–47) касается людей и объектов, которым не должно быть места в «чистом» храме. В завершающих столбцах излагается ряд законов, относящихся к различным сторонам жизни; как правило, они заимствуются из книги Второзакония. Храмовый свиток часто объединяет в одном пассаже законы, которые рассеяны в Пятикнижии. Разделы о праздниках и законах изучали и сравнивали с другими сводами иудейских законов, с тем чтобы найти тексту место в истории еврейской юридической мысли. Очевидно, что свиток отличается от того, что стало системой раввинских законов, и демонстрирует любопытные точки соприкосновения с тем, что известно об установках некоторых других древнееврейских групп, таких как ессеи. И неудивительно, что его законодательный материал близок юридическим текстам Кумрана и книге Юбилеев.