Последняя серия быстроходных линкоров типа «Айова» избежала незавидной участи своих «одноклассников» и дожила до 80-х годов. Хотя большую часть времени эти корабли провели в резерве, тем не менее они немало постреляли по береговым позициям во время войны в Корее, а «Нью-Джерси» — еще и во Вьетнаме. Ну а затем их ждало «второе рождение» — превращение в единственные в своем роде «ракетные линкоры». Но об этом мы расскажем чуть позже.

Единственной страной, продолжавшей после Второй мировой войны разрабатывать новые тяжелые артиллерийские корабли, остался СССР. Здесь была создана документация на линкоры проекта 24 (развитие довоенного «Советского Союза») и тяжелые[19] крейсера проекта 82 (типа «Сталинград»), Но если линкоры все же так и не были заложены, то за постройку суперкрейсеров взялись весьма серьезно. В 1951 году два корабля проекта 82 заложили в Николаеве и Молотовске, однако сразу после смерти Сталина их строительство прекратили. На этом эволюция классических артиллерийских кораблей завершилась.

Заложен в 1951 г., не достроен.

Водоизмещение стандартное 36500 т, полное 43000 т.

Длина наибольшая 250,5 м, ширина 31,6 м, осадка 9,1 м.

Мощность турбин 280000 л.с., скорость 34 уз.

Броня: пояс до 180 мм, палуба 110—90 мм, башни до 240 мм, рубка до 260 мм.

Вооружение: 9 305-мм и 12 130-мм орудий, 24 45-мм, 12 31-мм и 40 25-мм автоматов.

Заложено 2 единицы: «Сталинград» и «Москва», в 1953 г. строительство прекращено.

Через три месяца корабль трагически погибнет — эпицентр взрыва придется примерно на то место, где сейчас собралась группа матросов…

В феврале 1949 года на флагштоке итальянского линкора «Джулио Чезаре» был поднят военно-морской флаг СССР. Дредноут-ветеран получил имя «Новоросссийск» и отправился к новому месту службы — на Черное море. Если США и Англия немедленно сдали на слом все свои куда более современные трофеи, то Советский Союз пренебрегать возможностью усилить флот за счет дележа ВМС бывших противников не стал. Еще бы — формально «Джулио Чезаре» даже спустя сорок лет после закладки был самым мощным артиллерийским кораблем нашего флота.

Впрочем, «Новороссийск» навсегда остался в истории по другой причине — его имя стало символом трагедии. В ночь на 29 октября 1955 года под килем находившегося в Севастопольской бухте линкора прогремел взрыв, а через 2 часа 45 минут в ходе неудачно проводившихся спасательных работ корабль внезапно опрокинулся и затонул. Вместе с ним погибло 609 моряков. Столь большое число жертв вызывает оторопь: ведь катастрофа произошла в мирное время, в бухте главной базы флота, после того, как были задействованы все наличные спасательные средства, а на борту аварийного корабля находились 7 адмиралов во главе с командующим флотом! Ну а обстановка секретности, в которой проводилось расследование взрыва и его последствий, способствовало возникновению самых разнообразных, подчас абсолютно нелепых слухов. До сих пор на страницах печатных изданий появляются публикации о причастности к трагедии «Новороссийска» итальянских диверсантов во главе с «черным князем» Боргезе, американских и английских сверхмалых подводных лодок и даже «всемогущего КГБ», но все эти версии объединяет одно — их полная бездоказательность.

Учитывая, что в последние годы наиболее активно пропагандируется именно диверсионная версия гибели линкора, следует отметить следующее. Первое. Искать подозреваемых в совершении диверсии надо с выяснения мотивов преступления. «Кому выгодно?» — увы, на этот вопрос можно ответить однозначно: на государственном уровне — никому. Ни американскому, ни итальянскому правительству, ни ЦРУ, ни ФБР подрыв «Новороссийска» был абсолютно не нужен. Наоборот, даже вреден: при любом исходе операции на флоте «вероятного противника» началось бы наведение порядка, повышение бдительности — словом, взрыв корабля[21] не ослабил бы, а наоборот, усилил боеготовность соперника по «холодной войне». Таким образом, единственным возможным мотивом для диверсии может являться месть, и круг подозреваемых сужается до «частной лавочки» князя Боргезе и К°.

Но тут возникает множество вопросов — от технических (как можно организовать столь грандиозную операцию кучке людей без профессионально поставленной разведки, ультрасовременных средств доставки и проч.) до чисто моральных (удовлетворение от мести можно получить лишь в случае, когда действие предается огласке. А последней не было!). Можно с уверенностью сказать, что прибуксировать в главную базу Черноморского флота заряд в тонну взрывчатки — а для этого нужно было без малейшей утечки информации пройти проливы, выпустить подводный аппарат с некого судна-носителя, войти в Севастопольскую бухту в светлое время суток (время взрыва на «Новороссийске» — очень неудачное для диверсии, ибо обязывает боевых пловцов проходить боны засветло) — абсолютно нереально. Наконец, зачем диверсантам понадобилось устанавливать заряд в самом невыгодном месте — районе носовых шпилей? Не лучше ли — в районе погребов боезапаса, машинного отделения или, на худой конец, в районе гребных винтов? Кстати, до места взрыва на корабле не доходили скуловые кили — интересно, за что боевые пловцы должны были цеплять мину весом как минимум в тонну?

Второе. Если не принимать в расчет абсолютно несерьезные доводы типа «кто-то где-то что-то сказал», то аргументов в пользу диверсии высказывается всего три: 1). Взрыв на «Новороссийске» имел необычный «кумулятивный» характер, совсем не похожий на взрыв мины под килем крейсера «Киров» в октябре 1945 года. 2). Воронка на дне имела очень малую глубину. 3). Донная мина не могла сработать через 11 лет после установки из-за неизбежной разрядки батарей.