Приготовление чая заняло время: в доме Артура не оказалось привычных пакетиков с листовой пылью. Он открывал шкафчики, доставал оттуда сушеные стебельки, соцветия и ягоды — и готовил настоящий отвар, наполняя кухню непривычным Ксюше, щекочущим нос, согревающим ароматом. А та даже усидеть не могла: стояла рядом, в паре шагов, не спуская взгляда с его рук, ловя каждое движение и думая о том, как много Артур успел услышать. И понял ли фразу Никиты про «другого»?

— Что ты хочешь спросить? — не отрываясь от дела, не оборачиваясь к ней, вдруг поинтересовался Артур — и Ксюша вздрогнула от того, как своевременно была произнесена эта фраза. — Не стесняйся, говори.

— Вы назвали женское имя… — ухватилась растерянная Ксюша за первое, что пришло в голову.

— Да, Жанна — один из моих призраков, — просто пояснил Артур.

— Призраков?! — не веря своим ушам, переспросила Ксюша. Услышав подобное от кого-то другого, она бы решила, что человек бредит. — Постойте… Вы не только их видите, но и можете управлять?

— Могу, — кивнул Артур, — трое работают на меня. Да, твоим вопросом тоже они занимались. И я хочу тебе об этом рассказать — но лучше не на ночь. Вот, держи, — понимая, что Ксюше нужно время, чтобы переварить услышанное, и ответа ждать не приходится, он протянул ей кружку, в которую процедил отвар. — День был долгим, это поможет…

Ксюша внезапно закусила дрогнувшую губу, плавно подалась вперед и вновь обхватила Артура руками, прижимаясь к его груди. Пусть он ругает, пусть оттолкнёт, но только это поможет, только это она мечтает вновь испытать!

Но Артур не оттолкнул. Осторожно поставил на стол полную кружку, ласково обнял Ксюшу за плечи. Хотел уже сказать, что надо идти спать, что завтра всё станет проще, но она заговорила первой, уткнувшись ему в плечо:

— Вы же всё слышали, да?

— Да, — признался Артур. — И считаю, что он еще мало получил. Но ты вела себя…

— Вы слышали, — повторила Ксюша, внезапно вскидывая голову и глядя ему прямо в глаза.

Артур промолчал, прекрасно понимая, что она имеет в виду. Ксюша застыла, не дыша, ожидая его ответа, его решения. Речь шла совсем не о ссоре с Никитой, речь шла о них двоих, и только от Артура сейчас зависело, будут ли они вместе. Мгновения сменяли друг друга, волнение в груди Ксюши росло, превращаясь в панику, а на глаза сами собой наворачивались слёзы. О чём она только думает, глупая девчонка?! Он взрослый, красивый, зачем ты ему сдалась, такая проблемная, устроившая сцену с бывшим прямо перед воротами его дома? Что ему до твоих надежд и странных желаний, до того, что ты жить без него не можешь…

Теплые руки внезапно скользнули по спине, мягко привлекая еще ближе, прижимая к мужскому телу совсем не так, как минуту назад — и Ксюша едва заметно вздрогнула от горячей, пронизавшей её вспышки. Артур медленно наклонился к её губам, и сердце отчаянно забилось в груди, голова поплыла, будто Ксюша совсем захмелела… Стоп!

Она резко отпрянула, испуганно глянула на Артура, зажав рот рукой. Их первый поцелуй, а она пила! От отчима всегда так ужасно несло, когда он напивался, а мама ей постоянно твердила, что нет ничего более мерзкого, чем пьяная женщина! И то, что Артур запомнит — будет запах алкоголя? Нет, позор какой!

Порывисто развернувшись и не глядя на ошарашенного Артура, Ксюша выбежала из кухни и стремглав кинулась на второй этаж, к свою комнату.

А тот постоял пару минут, медленно приходя в себя, затем залпом опрокинул забытый, успевший остыть чай. Ну что ей теперь не так? Сама ведь… Тяжело выдохнув, Артур попытался отогнать нахлынувшее возбуждение, но он слишком долго думал об этой девушке, он уже держал её в руках и был уверен, что теперь-то им ничто не помешает. Всего пару дней назад он и помыслить не мог, что кто-то заменит Мию, а теперь всё, что было до Ксюши, казалось подернутым пылью веков.

«Глупости какие, да что со мной такое?» — думал Артур, нервно расстегивая на себе рубашку по пути в спальню. Он был уверен в своей выдержке, но только эта девушка с каждым днём всё больше сводила его с ума — безо всякой причины. А сегодня действительно что-то особенное витало в воздухе, будто тянущее, дразнящее, сладкое предчувствие чего-то скорого — но так и не случившегося.

Призраки куда-то исчезли — ему сейчас не было до них дела; Ксюша нервно шагала по своей комнате, потом надолго ушла в душ и теперь снова ворочалась в кровати, мешая Артуру работать. Он рухнул на постель, неотрывно глядя в потолок, и ему казалось, что они с Ксюшей остались абсолютно одни: в доме, в мире и в мыслях друг друга.

Только в сердце внезапно мелькнула какая-то тень: если Ксюша надеется, что он вновь прибежит к ней в спальню, а она снова будет строить из себя испуганную девочку — то глубоко ошибается. Эта игра в догонялки ему не нравится. Так что пусть посидит одна и разберется в себе — Артур поднял руку к потолку, выписал в воздухе невидимую руну — а он к завтрашнему утру вновь будет твёрд и спокоен. В конце-концов, этот способ ничем не лучше и не хуже других. Ксюша всё равно не узнает.

Потяжелевшие веки медленно опустились, погружая Артура во тьму и крепкий, долгожданный сон, в котором сдерживаемые эмоции нахлынули с новой силой — и наконец-то взяли над ним вверх.

Едва оказавшись в комнате на втором этаже, не замечая ломившегося из груди сердца, Артур порывисто шагнул навстречу сидевшей на кровати Ксюше, а та — подскочила на ноги и бросилась к нему. Обняла за шею, прижалась к груди, отыскала такие же голодные губы, будто только и ждала всю жизнь этого момента. Первый поцелуй: горячий и нетерпеливый, был очень долгим, почти бесконечным, а за ним последовали еще и еще один, кружа голову и сбивая дыхание. Моментально вспыхнув от страсти, оба не могли отпустить друг друга; не могли никак насладиться этой внезапной откровенностью; насытиться объятьями и прикосновениями. Не произнося ни слова, ловя взгляды и вздохи, снова и снова признавались в бившихся внутри чувствах.

Ксюша доверчиво запрокинула подбородок, подставляя шею нежным губам Артура, сама помогла расстегнуть на себе рубашку, с тихим шорохом упавшую к ногам. И, незаметно очутившись на кровати, прижалась к широкой груди так сильно, будто боялась, что Артур уйдет. Глупенькая, он не собирался её отпускать, только не этой ночью. Стройное, гибкое тело вспыхивало под его руками, отзывалось моментально, и это распаляло еще сильнее — хоть Ксюша и стеснялась своей реакции, отчаянно кусала губы или требовала всё новых и новых поцелуев — лишь бы не дать вырваться ни единому стону. Только однажды, когда Артур начал целовать её грудь, прерывисто охнула — и тут же закрыла руками пылающее лицо. А когда он позволил себе легкими касаниями губ спустился к животу — нервно завертелась, сжав колени.

— Не надо… — приглушенно донеслось откуда-то из-под ладоней.

Артур с ласковой улыбкой склонился над ней, осторожно отнял напряженные руки, заглянул в глаза.

— Не хочешь — не буду, — мягко заверил он.