Артур замер. Призраки не могут полюбить тех, кого не любили при жизни — так говорят. Но личность у них всё же есть. Эмоции, чувства… порой острее, чем у живых. И пусть он никогда не воспринимал помощницу как объект привязанности, он очень привык к ней. Но сочувствовать призракам нельзя никогда и ни при каких условиях — этому Мия его научила!

— Я сам решу, что мне делать, — Артур опустил руку, давая последний шанс. — Уходи.

Трэя послушно исчезла в ларце.

Дожди наконец-то прекратились, вновь ударил морозец. Скользя кроссовками по новенькому льду, Ксюша отошла подальше от дома Артура и включила голосовое сообщение, что прислал ей Никита — наушники у неё давно сломались, а этот, странно звучит, «бывший» поленился набирать смс.

— Возвращайся, и я устрою тебе кое-что незабываемое, — обещал он. — Кое-что наподобие этого.

Она опрометчиво клацнула на ссылку и почти тут же отчаянно прижала кнопку выключения телефона, застонавшего на всю улицу — Никита прислал ей фильм для ограниченного просмотра. Загнанно оглянувшись и покраснев до кончиков ушей, Ксюша вновь включила телефон и прослушала другие сообщения: Никита угрожал, что, если она не одумается, расскажет в универе о связи со взрослым мужчиной, а родителям сообщит, по какому адресу её удерживает силой псих и извращенец.

Прерывисто вздохнув, Ксюша прикусила дрогнувшую губу, чтобы не расплакаться. Это всё ей вина. И ладно бы, пострадала её репутация — кого вообще волнует тихая заучка, пустое место? — но Артур может попасть в беду. Из-за неё! Он её приютил, помог, он стал для неё самым особенным в мире! А она так отплатит за его доброту? Судя по всему, у него и так большие неприятности — а тут еще его «проблемная» на хвосте принесёт…

Непослушными пальцами она набрала ответное сообщение и сунула телефон в карман.

Чуть покачнулась и растерла лоб — почти бессонная ночь давала о себе знать, делая слабой и вызывая головокружение. Ну ничего, прогулка по холодной улице придаст ей бодрости!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Ксюша сделала первый широкий шаг, поскользнулась и ляпнулась на замерзший асфальт.

Когда она вернулась домой спустя пару часов и ввалилась на кухню с полными пакетами, то наткнулась на изумленный взгляд Артура, сидевшего за столом. Он тут же поднялся с места, отодвинул чашку с каким-то резко пахнущим отваром и, отобрав у неё сумки, принялся разбирать продукты.

— Ты зачем это всё купила? — немного резко поинтересовался он, но Ксюша грубости не заметила. Она взволнованно разглядывала побелевшие губы и проступившую синеву под глазами, словно Артур был болен или сильно измотан. Но ведь ещё утром всё было в порядке!

— Что случилось? — тихо, но упрямо спросила Ксюша.

— Выжигал здесь всё, всплеск потребовал много энергии, — нехотя отозвался Артур. — Всё нормально, — а вот это уже была ложь. Он не нашёл чужака и почему-то не был уверен, что уничтожил. — Не трать деньги, если что-то надо — скажи. У меня есть работа, а ты…

— …бесполезная нахлебница, которой и отплатить-то нечем, — невесело ухмыльнулась Ксюша.

Артур тяжело вздохнул.

Вернулся за стол, поставил прямо напротив себя стул и за руку притянул на него Ксюшу — как на собеседовании, у той даже под ложечкой заныло от волнения.

— Ты не должна мне ни за что платить, — с расстановкой произнёс он, тяжело упираясь локтями в колени и глядя на неё. — Поняла? Даже чтоб мыслей таких в твоей голове не было.

— Поняла, — испуганно пробормотала Ксюша, сжимая кулачки на нервно сведенных коленях. Артур казался ей странным, то ли рассерженным на неё, то ли еще чем-то недовольным. Ласковый, тёплый мужчина, что целовал её утром, куда-то пропал.

— А теперь на счет бесполезной, — говорить ему явно не хотелось, это было заметно. — Ты особенная. Это не комплимент, это даже не очень хорошо. Но, чтоб ты поняла, мне для начала надо рассказать о своей работе, слушай внимательно.

Ксюша, сжав губы, молча отрывисто кивнула. Ей становилось действительно страшно, она не предполагала вчера, что эта беседа будет проходить именно так.

— Когда ко мне обращается человек со своей проблемой, — начал Артур, — я просматриваю все вариации его будущего, чтобы убедиться в возможности что-то изменить. Затем пытаюсь разговором заставить его сделать это самостоятельно, хотя бы начать движение в нужном направлении, поставить мозги на место, — он сейчас не утруждал себя подбором красивых фраз. — Если это всё не действует, в ход идут призраки — они на короткое время вселяются в тело и делают то, на что у клиента не хватает смелости.

— На встречу с Никитой тогда пошел твой призрак? — не сдержавшись, задала вопрос Ксюша. — Поэтому я ничего не помню? А сироп?

— Да, призрак, — Артур был не рад, что его перебили, но всё же терпеливо отвечал. — Сироп для виду, он абсолютно безвреден. На деле же призрак может вселиться в любого, кто слаб: выгорел, сильно расстроен, взволнован, пьян или спит. В противном случае я на короткое время способен прицепить его к человеку — но до подобного обычно не доходит.

— И что, это значит, что в меня могут снова влезть? — Ксюша зябко обняла себя за плечи, всю сонливость как рукой сняло после этих слов.

— Да… нет. Дослушай, — нахмурился Артур, и она покорно прикусила язык. — Те призраки, что на меня работают, питаются моей энергией — иначе бы не могли переместиться сюда и быстро ослабли. Но в мире много других сущностей, и не все они мне подвластны, а ты их даже не замечаешь. Но существование каждой, и нас в том числе, сводится к энергии — как в физике. Понимаешь?

Ксюша не очень поняла, но молча кивнула.

— Умница, — чуть устало продолжал Артур. Он бы с радостью сейчас поспал, а не устраивал лекцию, но откладывать стало опасно. — У всех людей количество жизненной энергии примерно одинаково, колеблется в узких пределах. Немногие, получившие дар, умеют её накапливать и мудро расходовать. Но редко, очень редко попадаются источники — это как звезды среди лампочек. У них так же есть свой лимит, но он почти бесконечен. Они способны поддерживать десяток призраков, исцелять других людей…

«А еще заставлять их себе повиноваться», — подумал Артур, но не стал об этом говорить.

Ксюша сидела молча, как он и просил, но выглядела совсем растерянной — не понимала, к чему это всё.