Я могу оторвать руки от дивана, схватить ее за талию. Впиться ей в губы и целовать ее, надеясь, что ее возмущенные крики однажды перерастут в пораженные вздохи, а потом в восторженные стоны.

Проблема даже не в том, что в реальности она раньше сожжет мне яйца.

Это все неправильно.

Она наклоняется еще ближе – и говорит ровно:

– Давай-ка ты сделаешь вид, что устал, и уйдешь. Я выберу все сама. Не переживай, результаты покажу.

– Ладно.

Она явно удивлена, что я согласился – вот так вот просто.

Я удивлен не меньше.

Она поворачивается, когда отходит, и я, конечно, ловлю взглядом ее упругую пятую точку. Сжимаю зубы и выхожу на улицу быстро, почти стремительно, надеясь отделаться от того бреда, что кипит в голове.

Так не пойдет. Так совершенно точно не пойдет.

Келли

Новую неделю мы с Реймом начинаем с хрупкого перемирия. Не могу охарактеризовать по-другому.

Вчера был странный день. Это предложение касательно одежды, примерка платьев перед «избранником» – надо ли говорить, что я чувствовала себя как на сковородке? И самое паршивое, что теперь сложно отделаться от ощущения, будто я что-то ему задолжала. Пытаюсь убедить себя, что это все его прихоть, что будь его воля – он бы еще и бант мне на шею нацепил, подсовывая Альнару.

Судя по тому, как он оценивал мой товарный вид в магазине, нацепил бы не раздумывая. Мысль немного помогает забыть о его взглядах, скользивших по моему телу.

Потом я поехала к бабушке и сестре и сказала, что поступила на Парный факультет. Что Иден Рейм стал моим избранником.

О, это был тяжелый разговор.

Я говорила все то же, что и Алу: что мы с Реймом вроде как неплохо знаем друг друга и решили испытать силы. Это безопасно с точки зрения учебы. Чисто практичное решение.

Бабушка ахнула и сказала, что я просто обязана познакомить их с человеком, за которого могу выскочить замуж. Мола вообще смотрела на меня как на сумасшедшую – возможно, после всех моих предыдущих жалоб. Надеюсь, я не до конца разочаровала ее как источник мудрости и старшая сестра.

Из хорошего – перед занятиями меня находит Ал. Просто подходит, улучив момент. Я много думала о нем, перебирала чувства, но сейчас вдруг понимаю: я хотела его увидеть.

Очень. Весь вчерашний день.

Я рада, что он спрашивает:

– Келли, как ты после всего? После вечеринки?

– В порядке, – улыбаюсь я. – Эрчи просто придурок, ничего серьезного не случилось. Ну, кроме того, что я не дождалась тебя с соком.

Мне сразу легче от маленькой бравады, хотя Альнар, кажется, сомневается. Задает еще вопросы.

– По крайней мере, Рейм повел себя достойно. – Он мрачнеет на этих словах, и я с замиранием сердца пытаюсь понять, почему именно. – А я позавчера наговорил лишнего.

Вот это он зря.

– Уверен? – уточняю. – Хочешь забрать свои слова назад?

– Пожалуй, я хотел бы, чтобы ты не видела меня пьяным нытиком. – Он усмехается, и то ли мой боевой настрой, то ли еще что-то делает его выражение искренним.

– Ал, а давай просто договоримся не бегать друг от друга? – предлагаю я. – Когда нам, ну, невесело? Я рада тебя видеть – и вот всегда буду рада, можешь не сомневаться.

Он смотрит на меня пристально. Снова двигает уголками губ. Что-то в его взгляде меняется, становится легче.

– Я тоже рад. Ты сегодня в хорошем настроении, и тебе идет.

Стараюсь, что сказать?

А вот Рейм после вчерашнего подозрительно молчалив.

– Альнар… – начинаю я.

– Да, соскучился по тебе. Все прекрасно, – отмахивается он.

Понятия не имею, что ему не так, но лишь пожимаю плечами.

На тренировке Дала гоняет нас всех – к счастью, мы с Реймом наконец получаем помилование и возможность заниматься в общей группе. И все идет неплохо. Мы справляемся, отрабатываем новые приемы. А после у нас наконец практическое занятие, где рассказывают про связь пар.

Его ведут двое стихийников – муж и жена, Эдон и Кия Нортис. Выпускники академии – в прошлом такие же, как мы.

Теперь, со второй недели, подобные занятия войдут в программу.

– Итак, вы все хотите узнать, что же именно делает вас такими особенными, – начинает профессор Эдон, статный брюнет лет сорока. – Надеюсь, многие из вас уже успели хотя бы немного почитать про ритуал, который вы прошли. Но давайте я все же объясню.

Он делает пару шагов по площадке.

– Каждый из вас связан с определенной стихией. Вы чувствуете в себе ее дар, когда творите заклинания. Ритуал же проложил между вами с партнером незримый канал, который позволяет так же чувствовать друг друга. Чем это полезно? К концу обучения вы, надеюсь, сможете передавать по этому каналу магию. Пары с разными способностями смогут объединять их, чтобы использовать энергию двух стихий. Пары с одинаковыми – усиливать друг друга. Но это не главное.

– Главное – что вы сможете понимать друг друга без слов, – подхватывает его энергичная жена. Для защитницы она слишком добродушная и миловидная. – Без команд, жестов и даже взглядов. Конечно, речь не о сложных эмоциях, скорее о боевых сигналах. Вам нужно будет разработать свои собственные, научиться посылать их партнеру и распознавать за доли секунды.

В качестве демонстрации Эдон встает спиной и просит кого-нибудь из нас ударить в него: он подглядывать не будет, зато Кия все видит. Дулас вызывается, собирает в руках воду и замораживает в снаряд-сосульку, а потом швыряет.

Профессор отшатывается ровно в тот момент, как лед срывается с руки блондина. Кия даже не двигается с места.

– Встаньте рядом, – улыбается она затем. – Возьмите друг друга за руки, а лучше – за плечи. Физический контакт очень важен на первых порах.

Я, прямо скажем, едва не стону от этого поворота. Да, я успела прочитать кое-что про связь, но сейчас смотрю на Рейма с тоской. Жду, когда он ухмыльнется: его ведь всегда веселят подобные ситуации.

Но «избранник» до странного серьезен.

Мы соприкасаемся ладонями на уровне плеч – как велит профессор. Наши пальцы сплетаются в замок. Ощущения сомнительные: будто из этого захвата будет сложно вырваться. В довершение картины Рейм кладет мне руку на талию – безо всяких сомнений.

– Что, бесенок? Все еще не привыкла держаться за ручки? – подначивает, когда я пытаюсь отодвинуться.

– Почти научилась представлять Альнара на твоем месте, – огрызаюсь. – Но ты по-прежнему портишь дело, открывая рот.

Его глаза сужаются, ладонь вдруг плотнее врезается в кожу.

– Серьезно? Перепутаешь это с его робкими пожатиями?