Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Так, остановите машину, я выйду! — я отсоединила ремень безопасности. Выходить, естественно, на полном ходу я не собиралась, ждала, когда остановится.
Мефистофель резко нажал на тормоз. Он перехватил ремень и щелкнул его обратно в патрон, лицо было перекошено яростью:
— Никогда! Слышишь, никогда! Так! Больше! Не! Поступай!
Минут через пять он сказал уже спокойным голосом:
— Сорри, ты меня просто напугала.
— Во-первых, если у вас есть какие-то недоговоренности, то надо их проговорить и закрыть тему. Во-вторых, вы сейчас что сделали? При первой фаворитке оказали знаки внимания второй, так? Чтобы что? Чтобы первая все поняла и отвалила? А то, что вы столкнули лбами двух работающих в одной компании сотрудников, и это может быть не на пользу прежде все компании, вы об этом подумали? Или это будет тешить ваше самолюбие? И, в-третьих, вычеркивайте меня из списка своих фавориток! Не поняла, почему я там очутилась.
Мы приехали, он не проронил ни слова, я тоже больше ничего не сказала и вышла из машины, удивляясь своей безбашенности и дурости. Зачем я это сказала? Руки чуть потрясывало.
Я сразу встретилась глазами с Митей. В первый раз увидела его в рубашке и без банданы. Он оказался блондином и весьма симпатичным.
— Что случилось? — сразу спросил он. — На тебе лица нет.
— Да так… Укачало в машине. Привет, кстати.
— Привет! Сюда встань в тень, сейчас ветерок организуем, — он спокойно взял меня за плечи, передвинул как куклу под дерево, и стал интенсивно махать папкой, которая была у него в руках. И было это настолько просто и естественно, что ни о каком харассменте или приставаниях, как с Мефистофелем, дотронься он до меня, даже мысли не возникло. Я улыбнулась в ответ.
— Ну, вот, тебе лучше стало, как я вижу.
— Ага. Спасибо, Митя!
Следом последовали речи, поздравления. Потом Мефистофель с женщиной из администрации города перерезали ленточку и торжественно открыли площадку. Запустили на нее детишек и выдали каждому по шарику. Аплодисменты, фотографии.
— Забавно, мы с тобой делали, а сливки другим собирать, — вполголоса сказал Митя. Мы с ним держались чуть поодаль от всей этой кутерьмы.
— Они же прекрасно понимают, что они просто витрина, а мы прекрасно знаем, что это мы создатели. Все рукотворное, что выше земли, все построено нами — строителями!
— А красиво ты это сказала!
— Ой, Митя, это не я, это я от папы слышала.
— Он тоже строитель?
— Ага!
— А давай к нам с ребятами, мы будем отмечать: и день строителя, и завершение объекта!
К нам подошла женщина из администрации вместе с Мефистофелем и пригласила на банкет, как раз в ресторане нашего бизнес-центра.
— О, спасибо большое! Но я уже приняла приглашение наших подрядчиков, а вам достанется Владислав Владимирович.
Женщина еще раз поблагодарила за проделанную работу и попрощалась, Мефистофель же со своими руками в карманах брюк задумчиво посмотрел, чуть наклонив голову. Губы тонкой линией, брови сдвинуты. Сложно было понять, что у него на уме. Недовольство? Удивление?
Чуть помедлив, не говоря ни слова, он развернулся и ушел.
Мы расположились в строительном фургончике, пицца, сок и пиво. Рабочий день можно считать, что почти закончился.
Ребята предложили тост за Митю, в воздух поднялись бокалы с соком и бутылки с пивом. Среди ребят был парень, которого все звали Вован, который на любую ситуацию словно фокусник из шляпы, мог достать анекдот или веселую историю:
«— Сколько вас тут работает?
— С мастером — десять.
— А без мастера?
— Никого.» За тебя, Митя!
— Так, ребята, — сказал Митя, — пока на объекте с пивом не усердствуем.
— Так, почти шесть, да и завтра суббота! — сказал Вован. — Главное, чтобы не было как в том анекдоте.
И не дождавшись запроса сам его и рассказал:
— Однажды в травматологию приходит мужик с поврежденной челюстью, врач спрашивает, где он так. А тот и отвечает, что он экскаваторщик, в пятницу день к концу подходит и видит он открытый канализационный колодец и люка рядом нет, и чтоб люди не упали, прикрыл колодец ковшом. Вот сделал доброе дело, а в понедельник поднимает ковш, а из колодца три разъярённых сантехника выпрыгнули.
— А это потому, что некоторые вовремя работу не заканчивают, — хмыкнул белокурый парень. — Давай еще!
— Ну, если еще, то знакомый рассказал буквально на днях. На торце здания мажет он швы, этаж десятый примерно. Долго делает, выкурил все сигареты, курить хочет смертельно, работы еще на полчаса где-то. И тут чувствует сигаретным дымком потянуло. Дотягивается он до угла здания, где-то полметра было, видит балкон, там мужик, опершись на ограду, курит. Ну, знакомый его и спрашивает, не угостит ли он его сигареткой. Мужик медленно поворачивает голову, и сигарета у него из рук выпадает: на высоте десятого этажа со стороны торца, где нет никаких окон, вылезает голова и просит сигаретку.
Хоть мне и было с ними весело, пришлось расставаться и бежать по своим делам. Я со всеми распрощалась, поблагодарила, пожелала успехов.
Митя пошел меня провожать, мы стояли, говорили какие-то мало значащие фразы и вдруг Митя сказал:
— … мы уезжаем в выходные. На другой объект. На юге, часов пять где-то ехать…
— Как?! Так далеко?
Он вздохнул.
— Митя… Ну, хорошо, что новый объект, но так далеко…
— Ты знаешь, — улыбнулся он грустной улыбкой, — после твоих слов все кажется не таким уж и печальным, хотя… Контакты ведь есть, не потеряемся?
Неожиданно Митя притянул к себе и обнял, я обняла его в ответ.
Я шла в растрепанных чувствах, в ушах радостно клокотало: «Всё только начинается, начинается…». Как же, начинается! — мрачно усмехнулась я. Дома на автопилоте я переоделась и поехала в приют.
На крыльце я обнаружила сидящих Аню с Толиком, худым шустрым подростком, которые наблюдали, как жадно ела небольшая собачка с грязной рыжеватой шкуркой, и что-то обсуждали:
— Сань, привет!
— Привет-привет!
— Здравствуйте, — сказал Толик.
— …Так хозяева у нее были? — продолжила разговор Аня.
— Сколько помню, только на улице ее и видел.
— А кто ее Белкой назвал?
— Как-то все ее так звали…
— Наверное, по рыжей шкурке, на белку похожа.
— Ладно, займусь ею завтра с утра, пока на карантин, но только комната в доме занята, там у нас сегодня очень грозный гость, плохо реагирует на других собак, поэтому не надо ему в вольер.
— Что за гость?
— Стафф! Огромный и страшный. Прикинь, завести и выбросить такую собаку? Надо психов наших вызывать.
Психами мы звали зоопсихологов, тоже волонтеров, именно к таким
