– Будет трудно нести службу. Караулы обычно меняются, – проговорил Бизани.

– Не перетрудишься. Это временная мера. К тому же за неудобства каждый воин получит дополнительное вознаграждение. Вполне приличное.

Бизани повеселел.

– Это другое дело.

– Дело у нас одно, Первиз. Я думаю, что нападения на усадьбу не будет. Но если вдруг такое случится, то все твои люди укрываются в главном доме и занимают оборону согласно боевому расчету. Вопросы?

– Во время операции вы будете находиться здесь или в Кандагаре?

– Не совсем тактичный вопрос, Первиз, тебе не кажется? Я могу находиться там, где захочу. Но большую часть времени, возможно, и весь период операции, намерен оставаться здесь. Надо учитывать еще и покушение. Ты мог бы понять это только по тому факту, что я привез сюда Зайну. Не стал бы я таскать по такой жаре молоденькую наложницу, если бы собирался оставаться в Кандагаре.

– Но в городе безопасней.

– Посмотрим, как будет складываться обстановка. Еще вопросы?

– Больше нет.

– Тогда я спрошу. Что у нас здесь с медикаментами?

– Два больших санитарных пакета, боевые аптечки. А что?

– Ничего. Все, пора наверх.

Боевики поднялись в комнату охраны, оттуда по коридору прошли во внутренний двор.

Усадьба занимала участок правильной четырехугольной формы, вытянутый с севера на юг. На дорогу, ведущую в полупустой поселок, выходили ворота. Рядом с ними располагался КПП. Напротив навес для четырех пикапов. Еще один, отдельный, предназначенный для «Лексуса», стоял справа от дома, в котором располагался отряд Бизани. Слева от навеса общий уличный туалет, далее душ.

Посреди участка двухэтажный дом П-образной формы, смотрящий крыльями на восток. В северном левом углу двора сарай, в правом – дом, где размещался отряд покойного Дувани, сейчас находящийся на аэродроме Панджи. Там же тыловые ворота, почти всегда закрытые.

Усадьба обнесена двухметровым каменным забором. Внутри много насаждений, в основном кустарник. Сад в северной части. Колодец во внутреннем дворе, рядом с вековым платаном, в тени которого топчан для отдыха главарей. Летняя кухня рядом с навесом.

– Почему я не вижу Айшу? – спросил Хабитулла, бросив взгляд на летнюю кухню.

Это была местная женщина сорока лет, которой можно было дать все шестьдесят. Она работала в усадьбе прислугой и кухаркой. Это позволяло ей кормить двух дочерей и питать надежду на то, что со временем тех возьмет в наложницы хозяин либо они станут женами рядовых боевиков.

Муж Айши умер два года назад. Ушел легко, лег спать и не поднялся. Он тоже подрабатывал в усадьбе дворником, садовником, слугой. Хотел, чтобы его взяли в отряд, но Хабитулла отказал ему. Воин из него был никакой.

– Должна подойти, – ответил Бизани. – Ей скоро ужин готовить.

– Подойдет, передай, что в доме Зайна. Пусть Айша приготовит нам отдельный ужин и подаст в девять часов.

– Да, господин, – ответил Бизани.

– Ну что ж, вроде пока все. Я наверх. Здесь по распорядку. По пустякам не беспокоить, предупредить караул, что в любой момент могу проверить. Ночью или на рассвете. Замечу кого-нибудь спящим – пристрелю!

– Мои люди не спят на постах, – заверил его Бизани.

– Ну и хорошо. Мое дело предупредить.

– А если на связь выйдет Гурбар? – спросил Касари.

– Я сам поговорю с ним перед ужином. А если он выйдет на тебя, переведи вызов на меня. Хотя нет, это лишняя суета. Скажи, пусть наберет меня. Я на связи.

Касари кивнул.

– Понял, господин.

– Ну а раз всем все понятно, то занимайтесь своими делами.

Он вошел в дом и поднялся на второй этаж.

Зайна все приготовила. Посреди комнаты была разложена постель, перины, белоснежные простыни, две подушки. Сама в халате, под которым ничего не было. Она успела привести себя в порядок, помыться.

Хабитулла почувствовал запах пота, идущий от него. Но мыться ему не хотелось. Сойдет и так. Наложница не в том положении, чтобы отворачивать нос. Она примет своего господина таким, каков он есть.

– Сбрось халат, – приказал он ей, снял одежду, встал у постели. – Опустись передо мной на колени и сделай так, чтобы я кричал от удовольствия.

– Да, господин.

Банда Гурбара, состоящая из десяти человек, вышла на Дашерское плато в двадцать часов десять минут того же дня, третьего августа. Двух боевиков Гурбар высадил в Дашере, приказал им забрать и перегнать на плато табун из пяти лошадей.

«Тойоту» с крупнокалиберным пулеметом бандиты загнали за холм, закрыли плотной маскировочной сетью. Гурбар приказал оборудовать временное укрытие и для боевиков основной штурмовой группы, которой намеревался командовать сам.

Вместе с тремя подчиненными он обошел плато, посмотрел окраину зеленки. Туда как раз подошел табун. Боевики запустили лошадей в овраг и стреножили их.

Первая группа во главе с Мусадом Хадаром, помощником Гурбара, получила приказ устроиться в лесном массиве, сделать там обычный шалаш. Людям Хадара укрытие не требовалось. У них были с собой карабины для охоты, соответствующая одежда. Огонь они развели открыто, на нем приготовили ужин для всей группы.

Гурбар убедился в том, что у его людей все в порядке, потом по спутниковой станции вызвал Хабитуллу.

После яростного и продолжительного сеанса изощренного секса, обильной еды и сигареты с отборной марихуаной главарь банды чувствовал себя превосходно.

Потому он и ответил на вызов добродушным, даже дружелюбным голосом:

– Да, дорогой Редай, что у тебя?

Гурбар никак не ожидал подобного тона, а посему поначалу опешил.

Но он быстро понял, чем вызвано это дружелюбие, взял себя в руки и проговорил:

– Докладываю, господин. У нас полный порядок. Подгруппы разведены. Лошади с нами, машина замаскирована, укрытия готовятся, после этого ужин и отдых.

– В Дашере на вас обратили внимание?

– Как на любых других людей, проезжающих через селение.

– Но вы были на пикапе, десять человек, в кузове пулемет!

– Это не важно, господин Хабитулла. Здешние жители давно привыкли к таким вещам. Сейчас даже небольшие торговые караваны, которые идут по равнине, имеют подобные пикапы. Некоторые из них следуют в сопровождении бронетранспортеров. Время такое. Чем надежней у тебя охрана, тем больше шансов доставить товар по назначению, вернуться домой живым и с деньгами.

– Значит, на вас особого внимания никто не обратил?

– Я не заметил ничего подозрительного.

– Хоп. Отдыхайте. Готовность к действиям с восьми утра. Тебе, Редай, совместно с помощником еще раз все хорошенько обдумать, отработать, согласовать. Пилоты должны быть захвачены быстро и живыми. Трупы сильно осложнят ситуацию.