class="p1">– Не волнуйся, – Макар открыл мне дверь. – Что-то мне подсказывает, что тебя пропустят и так.

Мы вошли и я ахнула от количества людей. Такую толпу я видела только во время праздников в городе, да на распродажах в магазинах. Люди, тихо перешептываясь, медленно сновали по залу. Мы влились в этот размеренный поток, и я наконец увидела картины. Подойдя ближе, поняла, что это фотографии. Яркие, сочные, завораживающие. Продвигаясь из зала в зал, потеряла счет времени. Эмоции захлестывали. Автор был невероятно талантлив.

– Маш, – Макар наклонился к самому уху и зашептал. – Ты как?

– Все в порядке, – так же шепотом сказала я. – Тебе не кажется, что на меня люди таращатся? Я ж говорила, не одета для такого приема.

– Просто ты очень красивая, – Макар легонько подтолкнул меня вперед.

Я отвлеклась от людей, все пристальней рассматривающих меня и словила взглядом… себя. Я стояла в нежно-голубом сарафане до колена, на голове неряшливый пучок. Одна рука поднята высоко вверх. Вторая нервно теребит сарафан. Я тогда поранила палец и зажимала его, чтоб не текла кровь. Но это знала только я. И он. Со стороны казалось, что я кого-то провожаю и машу на прощание.

Вдруг шелест голосов стих. Я отвлеклась от фотографии и обернулась. На меня смотрел Максим. Когда он медленно поднял взгляд от моего живота, толпа снова зашушукалась. А я стояла и впитывала каждую его черточку. В костюме-тройке он выглядел иначе, чем я привыкла его видеть. Борода и уложенные волосы делали его старше. Но это был прежний Максим. Его выдавали глаза. В них я смотрела сотни раз и сотни раз мое сердце ускоряло темп от его взгляда. Так было и сейчас. Будто почувствовав, что я вот-вот хлопнусь в обморок, Макс в несколько шагов преодолел расстояние между нами, взял за руку и увел от глазеющей толпы.

На улице Макар с Максом переглянулись. Геракл ему коротко кивнул, и мы сели в машину.

***

– Входи, – Максим открыл передо мной дверь квартиры. – Ты почему без куртки? Я понимаю, весна, но вечером еще бывает достаточно прохладно.

– Я на машине все время. Да и не планировала так долго быть, – я запнулась, когда Макс усадил меня на стул и стал снимать кроссовки. – Это все Макар. Вот я и задержалась до темноты.

– А машина где? – он помог подняться и отвел в ванную, как ребенка. – Мой руки, будем ужинать.

– Осталась в центре на парковке.

– Хорошо. Завтра заберу, – он снова схватил меня за ладошку. – Предпочтения в еде изменились?

– Макс! – мы остановились посреди кухни. – Я не могу так. Давай нормально поговорим.

– Нормально?! – он повысил голос, а потом посмотрел на живот. – Прости. Ты уехала без объяснений. Я искал тебя. Для меня уже давно все не нормально.

В прихожей щелкнул замок и Макс замолчал. Тут же мимо кухни вихрем мелькнул Бонифаций, но, учуял хозяина и сменил курс. Подбежав, пес осторожно меня обнюхал, а потом уткнулся носом в коленки и завилял хвостом.

– Боня, лапы мыть! – молодой женский голос громом прозвучал в моей голове.

Я с испугом посмотрела на Максима. Только вот сцены ревности для полного комплекта эмоций мне сейчас и не хватает. Искал он меня, как же.

– Оль, я дома! Сейчас сам с ним разберусь.

В кухню заглянула молоденькая девчушка лет пятнадцати. Приглядевшись, стало понятно, что с выводами я поторопилась, она явно не тянула по возрасту на его девушку.

– Ты нашел её! – она широко улыбнулась и протянула мне руку. – Здравствуйте. Меня Оля зовут. Я приглядываю за Боней, когда Максим на работе.

– Здравствуйте, – я улыбнулась в ответ. – Ты очень похожа на одного человека.

– На Макара? – девочка расхохоталась. – Наши мамы родные сестры.

– Оль, он сегодня, вроде, уезжать собирался, – Максим аккуратно оттянул от меня пса и насыпал ему корм. – Думаю, позже заедет к вам.

– Будем ждать, – она перевела взгляд с моего живота на Макса и подмигнула ему. – Ладно, я вижу, вы тут и без меня справитесь. Бонифаций, пока!

Девчушка испарилась, Боня громко хрустел кормом, а мы молча таранили друг друга взглядом.

– Ты почему не сказала о беременности?

– Собиралась в новогоднюю ночь, – я потупилась. – А разве это так важно для тебя? Ты ведь не хотел детей.

– Почему ты ушла от меня? – он засунул руки в карманы брюк, проигнорировав мой вопрос.

Я смотрела на него и к горлу подступал ком. Я ничего не могла ему сказать. Понимала, что виновата, чувствовала, что совершила ошибку. Пусть Макар ничего ни подтвердил, ни опроверг, но он все равно привел меня к Максиму. Я молча достала телефон и второй раз за день открыла сохраненную переписку с Марго. Сердце трепыхалось в ожидании вердикта. Хотелось одновременно и сбежать, и броситься на шею собственному мужу. Но я по-прежнему стояла истуканом.

Максим мельком взглянул на меня и вышел вместе с моим телефоном из кухни. А я, чтобы не сойти с ума, открыла холодильник и начала готовить ужин.

Глава 28

Максим

Я был в бешенстве. Эта девка все же умудрилась испортить мне жизнь. И зачем ее жалел. Теперь буду внимательнее слушать друга. А Макар мне еще два года назад говорил, что с ней надо разобраться. Судебный запрет сделал бы свое дело. Но что уж теперь.

Я потянул носом. Из кухни пахло специями и рыбой. Желудок тут же отреагировал на дурманящий ноздри призыв, и я вспомнил, что сегодня только завтракал. Быстро сбросил костюм и натянул шорты.

Она стояла ко мне спиной. Моя девочка наконец-то вернулась. Если надо, я запру ее в квартире, но больше она от меня никуда не уйдет.

– Очень вкусно пахнет.

– Я тут похозяйничала, ты не против?

– Маш, – я снова засунул руки в карманы, чтобы не схватить ее в охапку. – То, что ты видела на фото, правда. Я не ожидал такого, не видел ее. Я даже понятия не имею, кто так виртуозно умудрился нас сфотографировать за секунду. Она окликнула, я повернулся, Марго прижалась к моим губам. А вот дальше, к сожалению, фоткать никто не стал. Но что произошло потом, видел Макар и десятки людей, которые там находились. Я перед тобой ни в чем не виноват.

– Ясно, – она опустила голову и присела. – А про письмо Лизоньки правда? Мы могли сразу развестись?

– Правда, – я устало вздохнул и присел напротив. – Скорее всего Марго слышала, как я разговаривал с Макаром на той вечеринке, когда ты напилась. Я рассказал ему о письме, а Макар