Рассеянно слушая шум воды, доносящийся из ванной, я чувствовала себя так, будто только сегодня и именно с ним потеряла невинность. Словно и не было никогда в моей жизни Алекса, секс с которым теперь казался лишь детской забавой.

Он ушёл сразу после того, как кончил. Без каких-либо прелюдий, слов, ласк или объятий, даже дыхание не перевел, и мне это было странно и… неприятно.

Первым порывом было подняться и пойти вслед за ним, вернуть его руки на мое тело, его рот – на мои губы. Но уже в следующее мгновение я передумала. Низ живота ощутимо тянуло, в промежности саднило, и я поостереглась. Кажется, на сегодня было достаточно.

Решила дождаться его здесь и уже потом тоже отправиться в душ, чтобы смыть с себя остатки его страсти и, наконец, перейти к главному. К тому, ради чего я здесь.

Но когда Палач вернулся в комнату полностью одетый, подошёл к дивану и положил рядом со мной небольшую стопку крупных купюр, я снова оказалась, мягко говоря, сбита с толку. Еще ничего не успела понять или сделать какие-то выводы, но сразу стало вдруг так неловко от своей наготы, что я неосознанно потянулась за свернутым покрывалом.

– Что это? – напряженно спросила, разворачивая и накрывая пыльной тканью грудь. – Зачем?

– Это деньги на такси и на другие расходы, если понадобится.

– На такси?! – Кровь мгновенно бросилась в лицо, а грудь сдавило обидой и гневом так, что не вдохнуть. – Но… Я не понимаю… Ты ведь обещал помочь!

К горлу подступили непрошеные слёзы, голос сорвался и перешёл на хрип.

Он вдруг резко отобрал у меня покрывало, которым я, не отдавая отчета в своих действиях, с остервенением пыталась обмотаться, взял за руку и потянул вверх, вынуждая подняться на ноги. По бедрам тут же потекло его семя, отчего на душе стало еще паршивее.

– Обещал – значит, помогу, – спокойно заверил Палач.

Я притихла под настойчивым тяжелым взглядом и с шумом выпустила воздух из легких, когда мужская рука заскользила вниз по спине. Ягодицы накрыла жесткая ладонь, такая огромная, что почти целиком уместила в себя оба моих не самых маленьких полушария, грубо сжала их и дернула вперед так, что мое хрупкое тельце с размаху впечаталось в его широкую каменную грудь.

Я моментально обмякла в сильных объятиях, инстинктивно подставила губы для поцелуя, но его не последовало. С минуту Палач внимательно смотрел в мои глаза, после чего отпустил. Достал из кармана штанов небольшую белую коробку с изображением телефонной трубки и протянул её мне.

– Если к утру я не вернусь, вызовешь такси и поедешь к отцу. Только не вздумай до того момента звонить ему или кому-то другому из своих близких. Их телефоны могут прослушивать.

– Ты уезжаешь? – У меня, кажется, вся кровь отлила от лица, а в груди раненой птицей забилась паника.

– Да, – сухо подтвердил он.

– Куда? Зачем? – взволнованно спросила я и, получив в ответ красноречивый взгляд, все поняла без слов. – А как же я? – растерянно поинтересовалась. – Ведь тебе понадобится помощь…

Он снисходительно улыбнулся и нежно провёл костяшками пальцев по моей щеке.

– В другой раз, Лена.

С этими словами развернулся и направился в прихожую, и я, не в силах побороть тревожное волнение, прямо голышом бросилась вслед за ним.

– Саша! – окликнула его уже в пороге, а он обернулся и посмотрел на меня так, будто я произнесла что-то запрещённое. – Будь осторожен…

Сдержанно кивнул и, более не задерживаясь ни на секунду, покинул квартиру, вновь оставив меня одну.

* * *

Потянулись долгие минуты и часы ожидания. Я старалась не думать и не представлять, что именно он собирается делать, но сердце так и ныло от бессознательной тревоги. В голове то и дело на повторе звучали его слова: «Если к утру я не вернусь…». Думать о том, почему Саша может не вернуться, не хотелось совсем. И самым ужасным было то, что я снова чувствовала себя абсолютно беспомощной, не способной хоть как-то повлиять на ситуацию или чем-то помочь ему.

Только ходила из угла в угол, из угла в угол.

По-хорошему надо было бы лечь поспать, да только какой тут сон!

Переделала все дела, какие только можно было себе придумать. Отыскала на кухне свои вещи, ещё раз приняла душ, даже снова поесть пыталась, вот только кусок в горло не полез. Распаковала оставленную Сашей коробку, в которой лежал абсолютно новый небольшой смартфон и сверху конверт с сим-картой. Включила его, активировала номер, поставила на зарядку и снова принялась расхаживать по квартире.

Господи, только бы с ним все было хорошо! Только бы у него все получилось!

– Саша… – шептала вслух его имя, смакуя, пробуя на вкус.

Как же оно мне нравилось. И как приятно было его произносить. Теперь я уже не пыталась одернуть или укорить себя за это. Какой смысл обманываться, особенно после того, что сегодня между нами произошло? И пусть я не представляла себе, в каком мире у нашей пары мог быть хоть один шанс на совместное будущее, но отпираться и убеждать себя в том, что я не испытываю к этому человеку ничего, кроме уважения и благодарности – просто глупо.

– Саша, только, пожалуйста, возвращайся скорее обратно…

А в голове все звучало и звучало это его ужасное «Если к утру я не вернусь…».

Сложила руки на груди домиком, прикрыла глаза и начала неистово молиться:

– Господи, пожалуйста, прости ему все грехи! Спаси и сохрани его! Защити, помоги! Умоляю…

Повторяла эти слова бесчисленное количество раз, пока голова не закружилась и ноги не стали ватными.

Лишь окончательно выбившись из сил, легла на диван, но отдохнуть так и не получилось. Бешеный пульс так и стучал по вискам, ни на секунду не позволяя расслабиться.

К тому моменту, как за окном забрезжил рассвет, я чувствовала себя измотанной, разбитой, больной.

Наступило утро, а он так и не приехал.

Сквозь плотно задернутые старенькие шторы пробивался мягкий свет раннего утреннего солнца, с каждой минутой придавая окружающим меня предметам все более четкие очертания. На заблокированном экране нового телефона светились цифры шесть-ноль-пять. Неизбежно начинался новый день.

А я сидела прямо на пороге между комнатой и прихожей и отчаянно прислушивалась к каждому шороху, доносящемуся из подъезда, отказывалась отпускать надежду на возвращение моего Палача.

До которого часа утро считается утром? До одиннадцати, двенадцати? Ведь сейчас очень рано, может, он все-таки еще приедет?

Что-то подсказывало мне – не приедет.

«Если к утру я не вернусь…»

Он должен был вернуться не утром, а до того, как оно начнется.