и стал умываться. Влад любил водные процедуры в любых их проявлениях. Ему нравились и летние поездки на местную речку, где можно было попрыгать в воду с тарзанки и поездки на море, где от одного вида водных просторов захватывало дух и даже холодный бассейн после бани, куда он быстренько окунался, немного посидев в парной. И даже такие прозаические водные процедуры как умывание его бодрили и заряжали энергией, пусть не на весь день, но дать начальный толчок с утра они были способны. Прополоскав под струёй воды зубную щётку, он выдавил на неё примерно сантиметр зубной пасты и принялся надраивать зубы, эта процедура никогда не занимала у него менее пяти минут. Возможно, она была бы короче, не лезь с утра всякие мысли ему в голову, но автоматизм чистки зубов, выработанный годами, не оставлял никаких шансов, так что избежать этого было нельзя. Нужно было либо специально о чём-то думать, либо дать полёту свободной мысли подхватить себя и некоторое время пронестись с ним, что он и сделал. Мысли его в это утро обратились к себе, они возникали в голове, и немного там покружив, совсем как маленький водоворот в раковине, уносились куда-то прочь. Куда собственно уносятся мысли, когда я перестаю их думать? Быть может, есть такое место, куда уходят мысли, которые ты перестаёшь думать, что-то наподобие ментального дома престарелых, и там доживают свой век, хотя, собственно, какой век у мыслей, и какова вообще продолжительность их жизни, быть может, миг…Тут же вспомнилась песня «есть только миг между прошлым и будущим, именно он называется жизнь». У Влада она ассоциировалась с морем и солнцем, ведь именно её частенько крутили по радио, когда года три назад он ездил в Кабардинку. Тогда он плюнул на всё, на то, что денег было не так много, на то, что не получилось поехать с кем-нибудь из знакомых и даже на работу, и не смотря на всё на это взял и поехал. Тогда он остановился в небольшом флигеле у какой-то старушки на окраине города. До моря было рукой подать, хотя пляж был далёк от совершенства, количество пустой тары поутру превышало все мыслимые значения. Радовало то, что местные мальчишки всё это собирали и относили сдавать, зарабатывая, таким образом, на мороженное и сладкую вату, так что к моменту появления Влада на пляже, он выглядел не так уж и плохо. А ещё там были фрукты, которых за ту поездку он наелся вдоволь, бабуле было тяжело собирать падающие плоды с деревьев, так что она с готовностью разрешила ему собирать всё, что упало, чем он и пользовался. Влад сплюнул зубную пасту, прополоскал рот и зубную щётку, вытер лицо махровым полотенцем, коротко глянул на себя в зеркало, и вполне удовлетворившись внешним видом, отправился на кухню. На кухне он сразу же поставил на огонь пузатый чайник, вылил вчерашнюю заварку из заварочного и ополоснув его водой, насыпал в него новую заварку. Затем его внимание привлекла стоявшая на дальней конфорке, по диагонали от чайника, сковородка. С ней было связано какое-то смутное, неосознанное желание. Он взял сковородку в руки и стал бездумно её разглядывать. И что я собственно хочу найти, подсказку на дне? чего же мне хочется, подумал Влад и поставил её на место, как тут же в голову пришла мысль, а ведь хочется жареной рыбы. Он замер, второй раз за утро у него было отчётливое чувство дежавю, что всё это как-то неспроста, что это уже было, по-другому, но было, и даже не в сковородке дело. Потом это чувство прошло, осталось только неосознанное желание поесть жареной рыбы. Рыба на завтрак? подумал Влад, спасибо нет, если не расхочется так и быть схожу перед обедом в магазин, пожарю рыбы. Кстати, а в нашем магазине есть рыба? этого он не помнил. Дело в том, что последний раз он ел рыбу, наверное, с полгода назад, да и было это в гостях, правда там была солёная и под пиво, но это уже совсем другая история. Тогда выдалось свободное время и у него и у его приятеля Мити, и они решили, что почему бы и нет, и так редко видимся. А вот чтобы он ел рыбу у себя дома, такого он припомнить не смог, не то чтобы он жаловался на память, просто воспоминания об этом как-то не приходили в голову. Да ну, ерунда, подумал Влад, наверняка ел, просто забыл, да и в магазине она должна продаваться, не такой уж это редкий продукт, не улитки же, в конце концов. Чайник подходил и пора было озаботиться завтраком, с этими мыслями он открыл холодильник, достал оттуда колбасу и сыр и выложил это всё на разделочную доску. Сегодня обойдусь бутербродами, решил он, и достав из хлебницы дорожную булку, которая как нельзя лучше подходила для бутербродов, сделал два с колбасой и два с сыром, положив их на любимую зелёную тарелку. У ноги тиранулся пришедший на звук посуды кот, и Влад, нежно почесав его за ухом, насыпал в миску сухой корм и налил до краёв плошку с водой. Тем временем закипел чайник и обхватив его ручку полотенцем Влад налил полный заварочник и наполнил свою чашку. Выждав минут пять, чтобы чай достаточно заварился он добавил себе в кружку заварки и подхватив тарелку с бутербродами направился в зал к компьютеру. Расставив всё принесённое справа и слева от клавиатуры, он уселся в кресло и включил компьютер. Тихо зашуршали вентиляторы в корпусе, зашелестела головка жёсткого диска, считывая информацию, и вот уже на экране появилась заставка рабочего стола. Сейчас это была осень, на экране были жёлтые и красные листья различных деревьев, лежавшие на земле в причудливом узоре. Влад любил менять заставки в зависимости от времени года. У него было не менее десятка заготовленных тем для рабочего стола. Они были на каждое время года и даже с вариациями, всё зависело от того была ли весна дождливая или сухая, зима пасмурная и со снегом или ясная и с морозом, а осень продолжительная с листвой или короткая, сразу с чёрными лапами ветвей, тянущихся к низкому в тучах небу. Картинку с листьями, по прошествии тридцати секунд, сменила другая, через весь экран шла голая ветка без листьев, словно бы от невидимого дерева, расположенного за гранью монитора, с которой свисали небольшие капли, на заднем плане серело низкое с редкими просветами небо. Эта картинка была настолько похожа на то,