— Я знал про наше предназначение, но проклятье, как же зол и напуган я был тогда! — выкрикнул Герберт. — Да, такова традиция в нашей семье, и да, к тому моменту ты сам уже перешагнул порог смерти, но я никак не мог взять в толк, какого черта меня втравили во все это! Жизнь казалась такой несправедливой… Но теперь я, кажется, понимаю, почему ты все таки сделал меня вампиром, отец. Мог ведь просто убить. Мне иногда так и казалось. Но ты боялся меня потерять. Какими бы ни были мои наклонности, ты все равно хотел, чтобы я остался рядом. Да, теперь я понимаю. А ты когда меня поймешь? У нас ведь с тобой одни мотивы, отец. Позволь Альфреду остаться. Ну пожалуйста! Просто я не знаю, как я буду существовать без… без тебя, если ты прикажешь ему уйти.

Нахмурившись, граф посмотрел на Альфреда, и тот улыбнулся ему самой благонадежной улыбкой, на которую только был способен. На лице Герберта было то самое выражение, которое отец не видел уже давно, потому что уже несколько веков сын не приносил в замок котят и не просил их оставить. Он честно пытался научиться одиночеству, но ведь судьба награждает всех разными способностями. Можно ли наказывать его за то, что он оказался бесталанным учеником? Теперь он хочет сделать себя бессмертного друга, но в этом-то вся и загвоздка. Будь Альфред просто игрушкой для сына, можно было надеяться, что лет через десять Герберт им пресытится, но нет же! Дела были куда серьезней, иначе бы они с Альфредом не цеплялись друг за друга. Такой поворот событий поставит жирный крест на продолжении рода фон Кролоков. Но даже если абстрагироваться от продолжения рода — не такая уж удачная была идея — … Альфред?! Столько хороших молодых людей на свете, а Герберту нужно было непременно втрескаться в этого горе-ученого! Ну какой из него вампир? Он из помидора-то сок не высосет, не говоря уже о том, чтобы кого-то убить. И его Герберт надеется ввести в семью? Это будет таким ударом для родни!.. хммм.

Фон Кролок чуть заметно вздохнул. Теперь ему придется выбирать между…

«…интересами индивида и всей семьи!» подумал глава вампирского клана.

«…то-есть, между этой кучкой недоумков и моим Гербертом? Ха!» подумал отец.

Вампир положил руку на плечо сына и спросил строго:

— Вы помните, виконт, что я говорил про угасание дворянских родов?

— Да, отец, — прошелестел его бесцветный голос.

— Ну так вот, я прочел еще одну книгу, — несмотря на стон, тихий и безнадежный, граф продолжил. — Там написано, что смена государственного устройства — это неизбежный процесс. Рабовладельческий строй сменяется феодальным, тот капиталистическим и так далее. Аристократы же обречены на вымирание, потому что в новом строе для них не останется места. И никакие усилия уже не вернут им прежнее величие. Ну если мы будем загнивать, то можно хотя бы получать при этом удовольствие. И какой же вывод следует из всего сказанного?

— Какой? — недоуменно спросил виконт.

— Такой, что Альфреду нужно срочно переодеться, потому что Бал начнется через считанные минуты. Думаю, сегодня ночью тебе это понадобится, — фон Кролок достал из жилетного кармана кружевной платок — вытереть губы после укуса — и протянул его сыну. Тот механически засунул краешек платка себе под перстень.

Затем ему приоткрылся смысл происходящего.

Чмокнув руку отцу, Герберт взвизгнул и повис у Альфреда на шее.

— Арррххх… Значит, мне можно остаться? — уточнил посиневший Альфред, тщетно пытаясь отцепить от себя виконта. — Вы научите меня тонуть в реке времени? И…и сбросить оковы морали?

— Да, но это не означает, что руки можно вытирать о скатерть.

— И я буду искать с вами черный грааль?

— Почему бы и нет? Не имею ни малейшего понятия, куда он запропастился. В этом замке вечно все теряется. Ступай за мной, Альфред.

Фон Кролок терпеливо разжал руки своему отпрыску и повел освобожденного юношу к замку. Если присмотреться, Альфред был не так уж и плох. Ну и пускай он не будет пить кровь — так даже лучше, семейный бюджет вполне потянет его содержание. Как говорится, не объест. И в том, что он мужского пола, тоже есть свои преимущества. Вряд ли он, подобно некоторым личностям, попытается заманить графа под венец. Если посмотреть на это с такой точки зрения, то сын с противоестественными наклонностями — это подарок судьбы. Как жаль, что некоторые авторы этого не понимают! Вампир задумался. На его столе все еще покоился толстенный том, посвященный исправлению пороков. Сжечь жалко, подарить некому. Ах да, ведь на прошлой неделе он получил по почте книгу, посвященную японскому искусству оригами. А для занятий оригами требуется много, много бумаги!

Пропуская Альфреда вперед, фон Кролок задержался у ворот и посмотрел на сына, который шел чуть позади. Слова так и вертелись у него на языке. Тем более, что сам сезон располагал к проявлению чувств. Вот только вампиры игнорируют Рождество, а сентиментальность и звание предводителя немертвого дворянства — несовместимые понятия. В конце концов, мальчишка и сам может догадаться, что он…ну… небезразличен графу, раз уж тот выполнил его желание.

И все же…

— Герберт?

— Да, отец? — виконт испуганно посмотрел на фон Кролока. Уж не передумал ли он?

— Ох и задали мы тогда жару мерзавцам, что прятались за секретером!

— Д-да, отец.

Виконт поднял глаза. Ночное небо, испещренное звездами, вздрогнуло и начало падать на него. Казалось, что звезды закружились в воздухе и если вытянуть руку, можно поймать сразу несколько. Хлопья снега опускались на его ладонь и не таяли, так что любоваться ими можно было сколько захочешь. Улыбнувшись, виконт поймал снежинку на кончик пальца. Чтобы сохранить то, что дорого, приходится платить высокую цену. Но иногда оно того стоит.

Взмахнув плащом, отец скрылся за воротами, а Герберт замешкался. У него оставалась еще парочка нерешенных вопросов, а поскольку его терпение было не безграничным — вернее, оно заканчивалось там же, где и начиналось — виконт не стал дожидаться окончания бала. Когда горбун, державший почтительное расстояние, дохромал до ворот, вампир преградил ему дорогу.

— Куколь, лучше сразу признавайся, это твоих рук дело?

— О чем вы, сударь?

— Обо всем. Скажи, ты ведь с самого начала понял что Сара — будущее отечественной науки?

— Вам не откажешь в проницательности, сударь, — слуга затаил улыбку. — Когда я собирался вымыть пол, она зашла в кухню, вычислила квадратную площадь поверхности пола и сказала, сколько литров воды мне придется израсходовать. А в другой раз она чуть не подожгла спальню, когда пыталась читать «Летучую мышь» под одеялом со свечой. Тогда я решил, что девица так тщательно готовится к вступлению в ряды немертвых, но причина оказалось более романтичной.

— А Профессор? С чего ты взял, что он не убежит от нее с воплями… то-есть, что он ответит Саре взаимностью?

— С Абронзиусом все было еще проще. После той первой ночи под нашей крышей, у него зародились сомнения насчет амурных предпочтений своего ассистента, ну а происшествие в ванной, которому он стал свидетелем, лишь усилило его подозрения.