Черви возникали как у богачей, так и у бедняков. Раскопки отхожих мест Лувра показали, что черви присутствовали в фекалиях придворных со времен Средневековья до эпохи Людовика XIV. Английский король Ричард III страдал от кишечных паразитов до фута длиной, о чем свидетельствуют многочисленные яйца круглых червей, найденные на поверхности его тазовых костей.

В 2004 году, исследуя останки Агнессы Сорель, любовницы короля Карла VII, жившей в XV веке, французские исследователи обнаружили яйца червей вперемешку с ее костями, а также останки растений, использовавшихся для их уничтожения. Вероятно, сначала она съела яйца круглых червей с пищей или питьем, загрязненных человеческими экскрементами. Крошечные яйца мигрировали в кишечник, где паразиты вылупились, а затем через кровеносную систему попали в легкие. Агнесса выкашливала некоторых из них – живых, уже созревших. Каких-то она проглатывала, и они возвращались в кишечник, спаривались и снова откладывали яйца. Некоторые паразиты выводились с калом, но большинство продолжали цикл.

В 1668 году в Монпелье, Франция, некий человек исторг из организма плоского червя семи футов длиной. В 1655 году лондонский трактирщик мистер Парри, страдавший от сильного расстройства желудка, обнаружил в своем ночном горшке в общей сложности двенадцать «змей». Те, кто жадно рассматривал этих змей, утверждали, что у одной голова подобна лошадиной, у другой – как у жабы, а у третьей – как у борзой собаки. Можно предположить что после подобной очистки кишечника мистер Парри почувствовал подлинное облегчение. В середине XVII века, когда у стареющего, больного короля Испании Филиппа IV появились многочисленные фурункулы на теле, врачи вскрыли их и с удивлением обнаружили внутри многочисленных насекомых-паразитов.

Бесчисленное множество других людей исторгало существ всех форм и размеров из каждого отверстия в теле. Аутопсии демонстрируют наличие червей-паразитов в сердце, печени, почках, легких. Порой они прогрызали свой путь наружу через брюшину или выбирались из пупка.

Большинство врачей верили, что свежий воздух так же опасен, как и купание, особенно для больных, детей и беременных. Прикованные к постели, больные и роженицы были вынуждены жить в темном коконе запахов ночных горшков, пота и болезней.

Исследование скелетов девяти детей Медичи, родившихся в XVI веке, показало, что все они страдали от рахита – дефицита витамина D, отчего костная ткань размягчается и деформируется. У шестерых детей были искривлены кости ног и рук – из-за попыток ползать или ходить при чересчур некрепком скелете, а у одного обнаружился деформированный череп.

Даже небольшое время, проведенное на солнце, способствует выработке витамина D, однако детей великих герцогов от рождения до пяти лет крепко пеленали и не выпускали из дворцов, куда едва проникали солнечные лучи, что препятствовало попаданию в организм «вредных паров», то есть свежего воздуха.

Помимо того, что пациентов содержали в темных вонючих комнатах, им предписывалось лежать на грязных простынях. Выдающийся врач XVII века Исбранд ван Димербрук советовал тем, кто ухаживает за больными оспой, не менять постельное белье в течение двух недель. «Лучше уж позволить простыням, пропитанным потом, высыхать от естественного жара, терпеть зловонный запах и появляющиеся гнойники, чем сменить белье и тем самым навлечь смерть». Свежевыстиранные простыни, по словам великого врача, таили в себе большую опасность – смертельный запах мыла.

Ядовитые города

В то время, как одни замки, такие как Версаль, Хэмптон-Корт и Виндзор, были выстроены за пределами переполненных столиц, другие – Лувр, Уайтхолл, Палаццо Веккьо во Флоренции и лондонский Тауэр – располагались в крайне нездоровых районах.

Жители европейских столиц жили в переполненных домах бок о бок. Они вываливали ночные горшки из окон вниз на улицы, а часто – на пешеходов. Города кишели блохами, вшами и крысами. Зная то, что мы знаем сейчас, – что чуму вызывает бактерия Yersinia pestis, которая передается через укусы блох, живущих на крысах, – можно понять, отчего по всей Европе то и дело случались вспышки этой болезни.

Современные исследования утверждают, что в результате Черной смерти 1348 года население Европы сократилось вполовину. В течение четырехсот лет после этого чума никогда по-настоящему не покидала континент, и в каждом поколении случалась крупная эпидемия, которая выкашивала до 30 процентов населения большого города.

В 1466 году в Париже от чумы умерло 40 000 человек. Венеция потеряла 50 000 человек в 1576–1577 годах – примерно треть населения. Вспышка 1649 года выкосила половину Севильи. В 1656 году эпидемия свела в могилу половину жителей Неаполя (а в то время там проживало около 300 тысяч людей). Великая Лондонская чума 1665 года убила 100 000 человек, то есть каждого четвертого.

Дворцы и дома стояли на выгребных ямах, дороги покрывали отходы человеческой и животной жизнедеятельности, а колодезная вода могла убить, если ее не кипятить и не смешивать с вином. В большинстве крупных городов речную воду оставляли настаиваться в ведре в течение нескольких дней, чтобы осели твердые частицы, а затем вычерпывали с поверхности и мешали со спиртом, который убивал микробов. В 1778 году мать Вольфганга Амадея Моцарта Анна Мария которая сопровождала сына в поездке по Парижу, умерла от дизентерии, потому что выпила канализационную воду, которую шутливо называли «водами Сены».

В 1853 году холера погубила более 10 000 жителей Лондона. Год спустя в районе Сохо сильная вспышка охватила тысячи, и менее чем за месяц скончались 616 человек. Власти по-прежнему считали, что эпидемии вызывают миазмы из экскрементов, однако доктор Джон Сноу, проведя исследование, выяснил, что большинство больных пили воду из одного и того же общественного колодца, который был выкопан всего в трех футах от выгребной ямы (из которой, как мы понимаем сегодня, и просачивались фекальные бактерии). Доктор Сноу настаивал, что причина холеры – не вредные пары, а вода, загрязненная фекалиями.

Хотя вспышка, казалось, уже поутихла, он все равно перекрыл насос. Эпидемия прекратилась – и с тех пор не возвращалась. Тем не менее члены Лондонского Совета по охране здоровья не видели никакой связи между утечкой фекалий, общественным колодцем и холерой. Доклад того времени резюмирует, что «после тщательного расследования мы не видим причин принимать на веру подобное убеждение».

В 1883 году немецкий бактериолог Роберт Кох опубликовал работу о бактерии Vibrio cholerae, вызывающей холеру, тем самым доказав правоту доктора Сноу. К счастью, Лондон в то время уже окончательно изгнал холеру – после Великого зловония 1858 года. Тогда в засушливое лето температура поднималась выше ста градусов по Фаренгейту[37], и уровень воды в Темзе упал, обнажая берега, покрытые человеческими экскрементами. Весь город пах, словно переполненный ночной горшок.

Членов парламента так тошнило от вони, что они даже пытались мочить оконные занавески в хлористой извести – но это не спасало. Канцлер казначейства Бенджамин Дизраэли назвал реку «Стигийским бассейном, полным невыразимых и невыносимых ужасов». В результате лондонский Столичный рабочий совет построил комплексную канализационную систему длиной в тысячу сто миль труб. Чума и холера были не единственными болезнями, от которых страдали все – от нищих до монархов. Так же распространялись брюшной и сыпной тиф, ротавирус, шигеллез, корь, дифтерия, коклюш, бронхит, пневмония, оспа и туберкулез. В 1509 году Генрих VII умер от туберкулеза, а его наследник принц Артур – в 1502 году от туберкулеза или чумы. В 1694 году королева Англии Мария скончалась от оспы.