– Это неправда, – отрезал Николаша, – я вижу ее документы. Голкина Алиса Борисовна взята на работу помощником реставратора. Диплом она защищала по методике восстановления произведений живописи. Подручной работала полгода, затем сама стала заниматься реставрацией. У нее много публикаций на эту тему.

– Похоже, тихая послушная Лисонька обманула мамашу, соврала ей, что пишет тексты, а сама совсем другим занималась, – резюмировал Валера.

Вечером я спросила у Кисы:

– Где ты взяла пакет, в котором несла сменную обувь?

– Мне его Роза Леопольдовна дала, – ответила Киса. – А что?

– Да просто так, – ответила я.

– Зачем тебя зануда вызывала? – поинтересовалась Киса.

– По вопросу покупки кое-какого оборудования для школы, – соврала я, не желая сказать девочке честно: «Елене Васильевне в голову пришла инфернальная глупость».

– Не слушай Касьянову, – посоветовала Киса, – она вообще не училка.

– А кто? – удивилась я.

– Ее дочь замужем за владельцем нашей гимназии, – затараторила Киса. – Ленка раньше дома сидела. А потом ее к нам взяли. Она полное ку-ку! Ничему не учит. За нами следит, ее работа называется: «классная дама». Если кто себя плохо ведет, она родителям звонит, на перемене от нее покоя никому нет. Так странно иногда говорит. Субботин пришел в свитере, на нем статуя Свободы вышита, ему папа из Америки привез. Ленка Мишку в класс не пустила, велела домой возвращаться, переодеться и никогда не носить пуловер, который…

Киса на секунду умолкла, потом снова зачастила:

– …низкопоклонство перед Западом! О! Еле вспомнила. Если Мишаня еще раз в нем явится, Ленка сообщит об этом кому надо. Лампуша, что такое низкопоклонство? И кому надо сообщать про этот свитер? Зачем?

Я встала и пошла к буфету. «Низкопоклонство перед Западом – массовая политическая компания, которая проводилась с конца сороковых до середины шестидесятых годов двадцатого века. Во время Великой Отечественной войны многие советские военнослужащие побывали в Европе и наивно восхищались товарами народного потребления. Несмотря на то, что шли военные действия, в магазинах продавались одежда и обувь, отличавшиеся от той, которой торговали в СССР. Многих поразило нижнее белье, туфли, симпатичные кастрюли-сковородки. А чулки-паутинка? Их в советской России тогда невозможно было достать. И в нашу страну потек ручеек всякого-разного. Кое-что везли демобилизованные военные, потом появились люди, которые стали привозить всякое-разное на продажу, в основном это были артисты, ездившие на гастроли за рубеж. Народ зашептался о том, что в Европе-то кое-что лучше, чем у нас. Интеллигенция хотела свободы творчества, знакомства с книгами, кинематографом, театральным искусством западных коллег. Сталину очень не понравились такие настроения в обществе, и началась борьба с низкопоклонством перед Западом. В СМИ стали активно писать об успехах советской легкой промышленности. Допускалась легкая критика. «Да, – писал какой-то журналист, – тем, кто шьет женские пальто, надо почаще обновлять фасоны. Но давайте посмотрим на качество! Советская зимняя одежда сшита из драпа, у нее подкладка из ватина, воротник – натуральный мех. Теперь посмотрим на пальтишко из Европы. Оно яркое, может показаться красивым, а по сути, дешевка из крашеной дерюги. Никакого ватина, воротник не меховой. В таком мигом замерзнешь, и оно потеряет всякий вид за один сезон носки! Наша одежда прослужит вам не менее пяти-семи лет…» Но женщины все равно предпочитали импортные, красивые, а не добротные, но страшные вещи. И тогда к тем, кто нахваливал европейские товары, стали применять карательные меры. Нахваливал иностранные ботинки, восхищался книгами западных писателей? В отпуск пойдешь зимой, в очереди на квартиру окажешься последним, и вообще можешь работу в НИИ потерять, более ни в одно приличное место не устроишься, пойдешь работать дворником. Отголоски этой битвы докатились и до времен моего детства. Когда я училась в пятом классе, папа побывал в Канаде, привез мне кофточку из мохера и жвачку. Я явилась на занятия в обновке и угостила кое-кого в классе «подушечками». На следующий день меня вызвали на совет дружины и устроили мне аутодафе. Наша завуч пообещала исключить меня из пионеров за низкопоклонство перед Западом, но на первый раз меня простили.

Я открыла буфет и сделала вид, что ищу там чашку. Вот тебе, Лампа, сложная задача: как сейчас быть? Объяснить, что называть классную руководительницу сумасшедшей нельзя, прочитать ей лекцию о хорошем воспитании? Или промолчать, прикинуться, что ничего не слышала? Но ведь Кисуля не говорила о сумасшествии, всего-то сказала «ку-ку»! И то, что она назвала училку «Ленкой», тоже можно не заметить. Да уж, маленькие детки, и проблемы с ними маленькие. Подросли детки, подросли и проблемы.

– Лампуша, ты заболела? – встревожилась Киса. – Вся красная, сопишь!

– Думаю, как тебе объяснить, что нельзя называть взрослого человека «Ленкой», – честно ответила я, – и говорить про него «ку-ку» тоже некрасиво.

– А как ее обозвать, если она сегодня сказала, что Ванька дебил от природы, потому что его родители сексуальные развратники? – спросила девочка.

– Баба с ума сошла! – выпалила я.

– Я тоже так считаю, полное ку-ку, – обрадовалась моя Киса и убежала.

Я осталась одна. Ну, Лампа, ты умница. Сначала задумалась, как объяснить Кисе, что нельзя говорить про классную «полное ку-ку», а потом взяла и сама высказалась от души.

Мой телефон звякнул, пришло сообщение от отца Вани.

«Добрый вечер! Овощ, который после жарки похож на лук, неизвестен даже крутому специалисту. Можешь позвонить? Не люблю долго писать».

Я быстро соединилась с Вонифатием.

– Извини, – заговорил он, – пока накнопаешь весь текст, с ума сойдешь. Есть общество любителей экзотических растений. Это в основном богатые люди. Без больших денежных вложений оранжерею для цветочков, которые, например, растут в Индонезии, не оборудовать. Нужен особый температурный режим, освещение, почва, короче, масса всего, плюс спецы, которые за всем ухаживать будут. Обычный садовник для такой роли не подойдет. Добавь сюда стоимость самих растений, верхней планки у цены просто нет. Есть экземпляры, которые запрещено вывозить из той или иной страны. Для доставки редкостей нанимают вора, он украдет что угодно за бешеные деньги. Человек, у которого я про твой «жареный лук» спрашивал, из этой кагорты. Я имею в виду воров. Мы с ним когда-то в МГУ вместе учились. Все знать он не может. Про то, о чем ты спрашивала, не слышал. Сказал, что существует примерно девятьсот разновидностей данного овоща, а выращивают только двести двадцать из них. Например, лук беспомощный растет на Тянь-Шане, кашский лук в Казахстане и Китае. Есть и ядовитые сорта. Моему другу надо посмотреть на клубень или лист, чтобы понять, о чем ты говоришь. Фото есть? Хоть какой-то части.

– Нет, – пробормотала я, – растение нарезали и пожарили.

– Не все опасные лютики-цветочки сохраняют свои убийственные свойства после общения со сковородкой, – предупредил Вонифатий, – хотя есть и такие, которые делаются злее после кулинарной обработки. Что еще сообщил мой приятель: самый обычный лук, тот, что хозяйки повсеместно используют, может впитывать в себя жидкости. Если его залить каким-то соусом, он им пропитается и приобретет другой цвет и вкус. Если речь идет об отравлении, то, возможно, лук просто впитал яд.