Алан снова вздохнул.

– В некотором смысле, – начал он осторожно, – стремление к поклонению и обожествлению как бы «зашито» в человеческий генокод. Мы не можем чувствовать себя уверенно и спокойно, не имея перед собой тех или иных кумиров, идолов, богов. Нам непременно необходимы некие маяки, ориентиры, помогающие находить свое место в окружающем мире, указывающие нам верный вектор движения, четко обозначающие, где добро, а где зло. Без них мы становимся слепы и беспомощны, хаотично тычась во все возможности, слепо бросаясь в омуты неоправданных надежд и обманчивых чаяний.

Ранее формированием соответствующих идеологических установок занимались традиционные религии, но по мере снижения их влияния люди начали изобретать новые культы и верования, приобретающие порой весьма причудливые формы. Религиозный вакуум настойчиво требует своего заполнения точно так же, как и вакуум физический. К сожалению, мы в свое время упустили тот момент, когда нам стоило бы озаботиться взятием данного процесса под контроль, и теперь вынуждены расхлебывать последствия собственной недальновидности.

– Какого рода последствия Вы имеете в виду? – Председатель поерзал в кресле, – Что за проблемы могут создать нам чудаки, ошивающиеся в Вирталии и бьющие там земные поклоны своим виртуальным божкам?

Всегда полезно иметь среди аудитории своего человека, который будет в нужные моменты задавать «правильные» вопросы, оживляя дискуссию и не позволяя другим слушателям увести ее далеко в сторону. Но можно обойтись и своими силами, построив доклад таким образом, чтобы соответствующие реплики сами просились публике на язык, стоит лишь сделать короткую паузу. Торбицкий пока вполне успешно справлялся с такой ролью, принимая подачи Алана и возвращая их обратно.

– Дело в том, что одной лишь Вирталией дело не ограничивается. С некоторых пор приверженцы тех или иных культов начали проводить свои собрания и в реале. Выглядят они по большей части как жалкая попытка подражания традиционным богослужениям, но их участников это нисколько не смущает, популярность подобных сборищ неуклонно растет.

– Но тут больше беспокоиться должны старые иерархи, у которых новички уводят паству, да и решать такие вопросы – работа полиции, а не наша. Кучка камлающих клоунов в балахонах – не та угроза, ради которой стоило созывать Совет.

– До недавнего времени, согласен, все происходящее выглядело как нелепое, но вполне безобидное баловство вроде любительских театральных кружков. Однако сейчас ситуация претерпела весьма серьезные и даже драматические перемены.

– Мы все внимание, – громада Торбицкого качнулась вперед, демонстрируя свою заинтересованность.

– Около месяца назад в Вирталии начал стремительно набирать популярность новый культ так называемого «Закованного Бога», – Алан почесал нос. Преамбула кончилась и дальше ему предстояло рассказывать о не самых приятных вещах, – Его последователи отличаются крайней нетерпимостью ко всем инакомыслящим, и очень скоро начали устраивать набеги на сборища конкурентов. До поры до времени все ограничивалось синяками и уничтоженным реквизитом, но потом появились первые жертвы. Не далее как вчера мне доложили об очередном, уже восьмом трупе.

– Что говорят в полиции?

– По большей части они стараются помалкивать, избегая ненужной огласки. Все новости они доставляют мне исключительно окольными путями, через Андрея. Никаких прямых контактов, чтобы ненароком не вызвать подозрений или слухов.

– К чему такие сложности?

– Дело в том, – Алан испустил очередной тяжкий вздох, – что сейчас их состояние наиболее точно описывается словами «тихая паника».

– Вот как? – теперь заинтересовался уже и Плеско.

– И для того имеются две веских причины, – Алан загнул один палец, – Во-первых, все убийства носят ярко выраженный ритуальный характер. И здесь нужно, скорее, говорить даже не об убийствах, а о жертвоприношениях.

– Ничего себе! – охнула доселе молчавшая Кристина Салеева, представлявшая в Совете коллектив Медиаторов, и ее огромные карие глаза потрясенно распахнулись, – Прям первобытное варварство какое-то!

– Или попытка кого-то запугать, – недовольно проворчал Торбицкий, – Ладно, с этим ясно, а вторая причина?

– Она состоит в том, что некто систематически вымарывает все данные с систем видеонаблюдения и трекинга, по которым можно было бы выследить убийц, фактически превращая их в невидимок. Разумеется, он полностью подчищает за собой и собственные следы, лишая правоохранителей любых ниточек, способных вывести на злоумышленников.

– Клоуны в балахонах, говорите? – хмыкнул Плеско, – Ну-ну.

– Логично предположить, что их покрывает кто-то весьма и весьма влиятельный, – задумчиво протянул Председатель, поглаживая подбородок, – Проворачивать такие фокусы под силу лишь немногим.

– А его мотивация при этом попахивает откровенным безумием! – поддала жару Кристина, – Кому и зачем могло понадобиться насаждать виртуальный культ, да еще столь агрессивными методами?

В зале повисла гнетущая тишина. Присутствующие мысленно перебирали всех облеченных соответствующей властью коллег и знакомых. Круг столь могущественных людей весьма узок, и здесь все очень хорошо друг друга знали. Мысль о том, что в их рядах завелся религиозный фанатик, внушала определенное беспокойство. Многие еще помнили времена, когда члены Лиги боялись нос на улицу высунуть, опасаясь пасть жертвой очередного покушения, которые организовывал юный Эдуард Саттар. Никому не хотелось верить, что те неспокойные времена вернулись вновь.

– Хорошо, ситуацию Вы нам более-менее разъяснили, – подытожил Торбицкий, – но каким образом происходящее затрагивает наши интересы, и какое содействие Вы надеетесь получить от Совета?

– В полиции этого пока вслух не говорят, но они небезосновательно считают источником новой заразы именно Вирталию. Рано или поздно, но их терпение лопнет, и они начнут требовать от нас навести порядок в своем хозяйстве. Может подняться крайне неприятный шум, который несомненно бросит тень и на их ведомство, но они сделают все возможное, чтобы повесить основную вину на нас.

– Так за чем дело стало? Что Вам мешает провести в Вирталии небольшую… прополку, – Плеско сделал рукой неопределенный жест, – Заблокировать или вовсе отлучить от нее игроков, замеченных в симпатиях к этому, как его, «Запертому Богу»? После хорошей показательной порки остальные сами отступятся.

– «Закованному», – недовольно проворчал Алан, – «Закованному Богу».

– Какая разница? Кто, вообще, такое дурацкое имя придумал? Что оно означает?

Забавно. Алан накануне всю голову себе сломал, пытаясь придумать, как половчее подступиться к самой щекотливой части своего доклада, и уж точно даже не предполагал, что его ассистентом в данном случае выступит Егор Плеско. Но его последний вопрос оказался самым настоящим снайперским выстрелом, попавшим точно в цель. Хотя сам доклад приятней от этого и не становился. Алан набрал в грудь побольше воздуха…