Еще любопытнее результаты исследований, посвященных самому процессу ГСМ. Обычно эта операция проводится без анестезии – то есть пациент не спит во время процедуры. У мозга нет болевых рецепторов: он способен распознавать боль в других частях тела, но ни за что не почувствует повреждения собственных тканей. Если дать пациенту обезболивающее и сделать местную анестезию верхней части головы (в тканях которой есть болевые рецепторы), нейрохирург сможет безболезненно провести операцию на мозге.

Одна из причин, по которой пациенту лучше не спать во время операции, в том, что хирург сможет проконтролировать, правильно ли разместил электрод – включив его и проверив реакцию пациента. Если состояние больного не меняется, электрод можно сразу переместить. Когда исследователи впервые зафиксировали состояние депрессивных пациентов до и после стимуляции субгенуальной поясной коры, различия были настолько явными, что некоторые ученые назвали эту область «выключатель депрессии»16.

К примеру, группу пациентов, которые до этого мучились депрессией не менее года и которым не помогли 4 вида антидепрессантов, лечили с помощью ГСМ. Во время имплантации исследователи стимулировали у пациентов субгенуальную поясную кору и те нейроны, которые перемещались между ней и другими участками мозга. Затем они просили испытуемых описать свои ощущения. У пациентов резко улучшалось настроение, и они заявляли что-то в духе: «Хочется смеяться, настолько хорошо», «Теперь жизнь кажется светлее и проще» и «Мое тело будто ожило»17. Одна только электрическая стимуляция субгенуальной поясной коры и окружающих ее зон приводила к тому, что подавленные до этого люди испытывали едва ли не эйфорию.

Несмотря на приведенные свидетельства, я до сих пор не могу спокойно называть субгенуальную поясную кору «выключателем депрессии», и причин тому несколько. Такое название подразумевает, что субгенуальная поясная кора – единственная область мозга, способная вызывать настолько явные перемены в настроении. Стимуляция других участков мозга, например прилежащего ядра, которое входит в систему вознаграждения (подробнее об этом в Главе 8), тоже вызывает у людей приступы радости и, возможно, способна помочь в лечении депрессии18. Выходит, если депрессию вызывают отклонения в работе субгенуальной поясной коры, то ее могут вызывать и сбои в активности других зон головного мозга. Может быть, не одна субгенуальная поясная кора играет роль в формировании грусти и депрессии. Наоборот, за это несет ответственность целая система участков мозга. Скорее всего, именно взаимодействие областей мозга и вызывает у человека уныние.

Точного списка участков, образующих одну систему вместе с субгенуальной поясной корой, не составлено. Ученые полагают, что субгенуальная поясная кора взаимодействует с целым перечнем областей головного мозга, включая миндалину головного мозга, гипоталамус, префронтальную кору мозга, мозговой ствол, прилежащее ядро и др.19. Нарушение работы систем, содержащих перечисленные области мозга, может вызывать различные симптомы депрессии.

Например, отклонения в работе субгенуальной поясной коры могут нарушить активность системы, которая включает в себя миндалину и гипоталамус. Это приведет к резкому отклику мозга на стресс – и человек начнет испытывать излишнюю тревожность. Или нейроны, которые проводят сигналы из субгенуальной поясной коры в зону мозгового ствола под названием «вентральная область покрышки» (участвует в системе мотивации и вознаграждения, что мы также обсудим в Главе 8), могут лишить человека желания что-то делать и интереса к жизни, на что и жалуются депрессивные больные.

Эти примеры – лишь два пункта из огромного списка. Мы скорее предполагаем, чем утверждаем, как именно взаимодействие структур мозга способно вызывать сложное расстройство, называемое депрессией. Несмотря на то, что субгенуальной поясной коре отведена одна из важнейших ролей в формировании депрессии, сосредоточиваться на ней одной несправедливо по отношению к другим областям мозга. Такой ограниченный подход не способен передать всего хитросплетения взаимосвязей между участками мозга, ответственными за возникновение депрессии.

Таким образом, нейробиологи так и не знают точно, какие участки мозга отвечают за грусть и депрессию. Даже составив список всех связанных с ними областей мозга, мы все равно не в силах сказать, как именно должна нарушаться их работа, чтобы вызывать расстройства настроения. Другими словами, что происходит на уровне нейронов, когда человек грустит или впадает в депрессию?

Годами казалось, что ответ на этот вопрос вот-вот будет найден. Еще в 1990-е гг. все знали: если в организме человека понижается уровень определенного нейромедиатора, это неизбежно приводит к упадку настроения. Более поздние исследования показали, что самая распространенная нейробиологическая гипотеза, касающаяся этого вопроса, слишком упрощена и не позволяет точно описать причины депрессии.

Если вы хотя бы смутно знакомы с нейробиологическим толкованием причин депрессии, то наверняка уже задались вопросом: когда автор заговорит о серотонине? Серотонин – это нейромедиатор, который традиционно связывают с настроением. Годами считалось, что депрессия возникает именно из-за него. Точнее, что к депрессии приводит пониженный уровень серотонина. Это предположение стало известно как серотониновая гипотеза.

Чтобы понять, как эта гипотеза выглядит сегодня, полезно узнать о ее происхождении. Итак, вернемся к самому началу, а именно к больнице Сивью – медицинскому учреждению, в котором лечили больных туберкулезом. Эту больницу построили в Стейтен-Айленде в начале 1900-х гг. из-за угрозы туберкулеза – болезни легких, которая в первой половине XX в. занимала лидирующую позицию среди причин смерти американцев. В то время еще не существовало антибиотиков (которые в будущем станут традиционным лекарством от туберкулеза). Больница Сивью представляла собой санаторий – место, где больные туберкулезом могли отдохнуть, подышать свежим воздухом, перейти на правильное питание и в итоге выздороветь.

К середине XX в. туберкулез начали лечить антибиотиками, однако для стопроцентного воздействия их необходимо было смешивать с другими лекарствами. Ученые все равно искали идеальную формулу, способную побороть заболевание. В начале 50-х гг. исследователи вывели новое лекарство, которое должно было победить туберкулез окончательно. В Сивью они прибыли как раз затем, чтобы набрать группу больных, готовых поучаствовать в проверке препарата.