никогда не пользовался. Пластики идеально белые, но покрытые пылью. На тарелках тоже пыль. Жаль, такая охренительная вещь простаивает.

Я обошёл её кругом, постучал пальцем по деревянной лакированной кадке одного из барабанов, и сел на вращающееся круглое кресло.

— Вот это инструмент, — сказал я вслух. — Вот это я понимаю. А вы — хоровое пение.

Демон что-то пробурчал, но я не расслышал.

В зал вошли несколько парней и светловолосая девушка.

— Это ты? — она почему-то обрадовалась. — Наконец-то!

— А? Что? — удивился я.

— Мы тебя ещё вчера ждали! — сказал парень с короткой чёрной бородкой.

— Но говорят, ты там задержался, — пробасил здоровенный парень и снял со стены бас-гитару.

Парень с бородкой надел на плечо ремень электрогитары, на синей блестящей поверхности которой были наклеены какие-то стикеры.

— Мне уже не терпится! — сказала блондинка, становясь за синтезатор. — Давайте уже начнём!

— У нас совсем мало времени! — бородатый подключил гитару к комбику и ударил по струнам.

Гитара взревела, и на несколько секунд ничего не было слышно, но они продолжали говорить.

— Но вы… — пытался что-то сказать я, но меня не слушали.

Меньше, чем за минуту, они настроили инструменты и всё втроём повернулись ко мне.

— Ну, давай познакомимся, — сказала блондинка. — Покажи, что умеешь.

— Вот ты попал, парень, — ехидно прошипел демон. — Но ещё не поздно соскочить.

Они втроём смотрели на меня. Ну да, они меня приняли за нового барабанщика.

Я только хотел подняться и уйти, оправдываясь, что просто сел за инструмент. Но… идти и слушать хоровое пение? Серьёзно?

Я взял две гладкие и увесистые барабанные палочки, лежащие на бас-бочке. Группа смотрела на меня восхищёнными глазами. Я сел поудобнее.

Левая нога на педали стойки хай-хета. Правая на педали бас-бочки. Колотушка чуть стукнула по пластику. Усиленный микрофоном звук отразился в помещении.

Так глупо я себя никогда не чувствовал.

Я вздохнул. Какого хрена я делаю? Мне нечем заняться? Кто-то хотел меня убить, мне ещё сражаться против какого-то психопата, а потом попасть на престижный турнир.

И это не говоря о том, что меня пристрелили в подъезде собственного дома, и я теперь в мире, где когда-то жили демоны!

Но я не мог устоять.

Раз! Два! Три! Четыре!

Раз! Я одновременно нажал на педаль бас-барабана и ударил по тарелке. Тарелка крэш от удара издала мощный, взрывной, шипящий звук!

Два! Малый барабан оглушительно выстрелил, едва по нему ударила палочка.

Три! Бас-бочка!

Четыре! Малый!

Ту-та-ту-та!

Бочка, малый, бочка, малый. А правая рука играла ровными долями по закрытым двойным тарелкам хай-хета.

Сука, как же давно я не играл!

Я повёл простейший бит, не выделываясь, просто играл ровно. Когда идёт такой звук, большинство из тех, кто это слышит, начинает кивать или отстукивать ритм ногой. Как сейчас.

Это просто. И одновременно сложно. Налажаешь, никто не будет слушать.

Я закончил такт простенькой сбивкой по всем барабанам, и начал новый с удара в тарелку крэш. Уши протестующе заныли от громкого звука.

Теперь пора усложнить. Я вёл партию в прежнем темпе, но добавлял мелкие детальки. Едва слышимые ноты по малому в промежутках между сильными ударами, двоечки бочкой, иногда приоткрывал тарелки хай-хета.

Самое сложное, когда я учился — научить двигаться все руки и ноги отдельно друг от друга. Каждая конечность играет собственную партию, но все вместе они должны заставить музыку звучать лучше.

Гитарист с бородкой подобрал какую-то мелодию. Пока она звучала слабо, но как-то только присоединилась бас-гитара, всё пошло намного круче.

Когда я только учился играть с другими, то понял, что анекдоты про бас-гитаристов — правда. Но басист — лучший друг барабанщика. А этот был высшего класса. Этот играл по-настоящему жирно.

Правой рукой я повёл партию в здоровенную блестящую тарелку райд, а левой ногой начал нажимать педаль хай-хета. Двойная тарелка открывалась и закрывалась в такт. Правая нога и левая рука занимались своим делом: бочка-малый-бочка-малый.

В дело вступили клавишные. На них играла блондинка. Она сразу начала петь, но слов я не слышал. Вокал для меня это просто ещё один инструмент. Я чуть сбавил силу ударов, чтобы не глушить её.

Не знаю, сколько мы так играли. В такие моменты это сложно судить. Но когда надо заканчивать, понимаешь инстинктивно. Я отбил последний такт.

И закончил его ударом по тарелкам.

Эхо шипения ещё долго отражалось от стен. В ушах звенело. Надо было надеть затычки.

Все трое уставились на меня. Девушка зааплодировала, к ней присоединились парни.

— А про тебя и правда говорят, что ты лучший, — сказал басист.

— Ребята, — сказал я усталым голосом. — Вы меня просто с кем-то перепутали. Я просто сел поиграть.

— Что? Но ведь ты…

— Я опоздал? — в дверь вошёл накачанный парень в тёмных очках. Мускулистые руки покрыты татуировками. — Вы уже нашли нового?

— Не, садись, — я поднялся на дрожащих ногах.

Как же давно я не играл. Лет пять в своём мире. А здесь так похоже вообще никогда. На рубашке расплывались пятна пота. Хотелось пить.

— Слушай, — сказал гитарист. — Не знаю кто ты, но ты очень хорош. Может быть, останешься и…

— Нет, я пойду, — отмахнулся я. — Хорошо поджемили ребята. Но мне пора, правда пора.

Я прошёл мимо настоящего барабанщика и вернулся в свой зал, одёргивая мокрую рубашку. Скоро из прежнего зала начал раздаваться новый ритм, но меня он не качал. Слишком он перегруженный.

* * *

— Зря мы согласились, — сказал Арлам.

Он стоял на ринге напротив меня. Мы сняли небольшой зал для тренировки перед грядущим боем. Подготовиться к бою за несколько дней, когда раньше я тратил несколько месяцев — непростая задача.

Но раньше у меня и демона не было.

— Почему? — спросил я.

Я только закончил разогреваться. Кровь бурлила, я был готов продолжать тренировку.

— Сайтон очень силён, — Арлам обошёл меня вокруг, опираясь на трость. — Сильнее, чем был раньше. Он готовится к возвращению. Если порвёт тебя, возвращение удастся.

— Не порвёт. У него есть Лисс?

— Нет, он полукровка. Но очень сильный, опасный и непредсказуемый. Он надеется, что для него сделают исключение и допустят в Адский Забег. А такой шанс есть. И там он сможет победить. Тебе нужно хорошо подготовиться, а времени нет.

— Но ты же говорил, что если я разберусь с Максвеллом, что он умеет делать.…

— С кем? — удивился Арлам.

— С пассажиром. Ты говорил, что я смогу изучить какие-то способности.

— Да, — он уставился на меня. — Но для победы над Сайтоном нужно нечто большее. Обычных способностей не хватит.

— И что ты предлагаешь? — спросил я.

— Сейчас ты проведёшь бой, который я не хотел для тебя проводить. Но времени мало. И выбора нет.

— И с кем этот бой?

— С твоим Лиссом. Сейчас он подчиняется тебе, но он пока своеволен. Тебе нужно победить его, чтобы он стал твоим продолжением. Чтобы вы с ним были одним целым. Чтобы… у тебя же есть сестра. И этот демон должен быть для тебя таким же важным, как она.

— И для этого нужно надрать ему жопу? — я усмехнулся.

— Своего рода да, — Арлам грустно на меня посмотрел. — Но я вынужден предупредить, что это опасно. И что это… я так делал, и у меня едва получилось. Я думал, что для Адского забега… нет, не так…

Он отвернулся и подошёл к канатам.

— Если ты проведёшь этот бой, Лисс навсегда станет твоим. И я больше не смогу его принять назад. А я не хотел отдавать его тебе навсегда. Но никуда не деться. Если ты не подготовишься, то Сайтон тебя убьёт. А я не смогу дать Доргону Квинту бойца. А твоя сестра…

— За дело, — сказал я.

— Бой опасный. Но я думаю, ты всё равно не откажешься.

— Верно.

Он снял с пальца кольцо, камень которого неприятно светился красным, и протянул его мне.

— В бою его необязательно держать. Но сейчас нужно. Одень его, и Лисс тебя испытает. Но предупреждаю ещё раз. Это опасно.

— Если со мной что-то случится… — начал говорить я.

— Я не обещаю, что смогу помочь твоей сестре, но я за ней присмотрю, как смогу.

Я снял перчатку и натянул перстень. Светиться он стал ещё неприятнее. А через несколько мгновений проявилось такое ощущение, будто он начал врастать в кожу.

— И как мне его победить? — спросил я.

— Бей, пока он не сдастся.

И всё, Арлам пропал. Слишком резко всё изменилось.

Я стоял в тёмной комнате на ринге, только канаты покрыты колючей проволокой и шипастыми цепями. А снаружи горел жаркий огонь.

— Добро пожаловать в Горнило, — прошипел Максвелл. — Значит, тебе