В тех редких случаях, когда японцы были вынуждены оставить город, они убивали всех «женщин для утешения», чтобы отомстить китайцам. К примеру, когда город Сюньчен, расположенный неподалеку от Нанкина, был на время освобожден от японских захватчиков, китайские солдаты обнаружили «здание, в котором лежали обнаженные тела десятков китаянок, убитых японцами, перед тем как их выбили из города. Вывеска над входной дверью в здание гласила: “Дом утешения великой Императорской армии”».

На севере Китая японцы потерпели ряд неудач в боях с войсками националистов. Подразделения коммунистов из состава Восьмой армии, заявлявшие, что их солдаты могут пройти маршем 100 км в день, по приказу Мао старались не ввязываться в бои с японской армией. К концу года части Квантунской армии уже контролировали все города в провинциях Чахар и Суйюань, а также на севере провинции Шаньси. К югу от Пекина японские войска с легкостью овладели провинцией Шаньдун и ее столицей, правда, в основном вследствие трусости местного командующего генерала Хань Фучу.

Генерал Хань, прихватив с собой все содержимое местной казны и серебряный гроб, бежал из города на самолете, но был арестован националистами и приговорен к смертной казни. Его заставили встать на колени, после чего другой генерал, его сослуживец, выстрелил ему в голову. Это было суровым предупреждением командирам китайской армии, вызвавшим широкое одобрение всех политических сил страны и послужившим укреплению единства китайского народа. Японцы все с большей тревогой следили за тем, с каким упорством китайцы продолжали сопротивление, даже потеряв свою столицу и практически всю авиацию. Их бесило, что китайцы умудрялись после сражения за Шанхай избегать решительной битвы, которая могла бы окончательно уничтожить их армию.

В январе 1938 г. японцы начали наступление на север, вдоль железной дороги Нанкин—Сюйчжоу, с целью захватить этот город, являвшийся крупным транспортным узлом и имевшим особо важное стратегическое значение. Это было вызвано тем, что отсюда имелся выход к порту на восточном побережье, и существовала возможность контролировать железную дорогу, идущую на запад страны. Если бы Сюйчжоу пал, то нависла бы угроза над такими крупными промышленными центрами, как Ухань и Ханькоу. Так же как и во время гражданской войны в России, железные дороги в Китае имели огромное значение для перемещения войск и их снабжения. Чан Кайши, понимая, что Сюйчжоу является главной целью японского наступления, сосредоточил в этом районе группировку приблизительно в 400 тыс. человек – как из дивизий националистов, так и из подразделений союзных с ними полевых командиров.

Генералиссимус очень хорошо понимал важность приближающегося сражения. Война в Китае привлекла внимание многих иностранных журналистов и ее считали азиатским аналогом Гражданской войны в Испании. Некоторые из известных писателей, фотографов и кинематографистов, которые уже побывали в Испании, такие как Роберт Капа, Йорис Ивенс, У. Х. Оден и Кристофер Ишервуд, прибыли в Китай для того, чтобы стать свидетелями и летописцами героического сопротивления китайского народа японскому вторжению. Надвигающуюся битву за Ухань сравнивали с обороной республиканцами Мадрида от Африканской армии Франко осенью 1936 г. Врачи, лечившие раненых республиканцев в Испании, вскоре стали прибывать в Китай, чтобы помочь вооруженным силам националистов и коммунистов. Самый известный из них – канадский хирург Норман Бетьюн – умер в Китае от заражения крови.

Сталин также видел определенные параллели с Гражданской войной в Испании, но представитель Чан Кайши в Москве ввел китайское руководство в заблуждение, слишком оптимистично полагая, что Советский Союз вступит в войну против Японии. В то время как боевые действия шли полным ходом, Чан Кайши начал вести переговоры с японцами через немецкого посла, частично для того, чтобы подтолкнуть Сталина к более решительным действиям. Условия, выдвинутые японцами, были слишком тяжелыми, и Сталин, хорошо проинформированный своей разведкой, знал, что националисты не смогут их принять.

В феврале дивизии японской Второй армии, наступавшие с севера, пересекли реку Хуанхэ, намереваясь окружить китайские части. В конце марта японцы ворвались в Сюйчжоу, в городе начались ожесточенные бои. У китайцев практически не было средств для борьбы с японскими танками, но в этот момент начало поступать оружие из Советского Союза. Одновременно с этим китайские войска начали контрнаступление у города Тайерчжуан, расположенного в шестидесяти километрах к востоку от Сюйчжоу, и добились заметных успехов. Японцы спешно подтянули подкрепления из Японии и Маньчжурии. К 17 мая они были абсолютно уверены, что завершили окружение главных сил китайской армии, но более 200 тыс. солдат Чан Кайши смогли мелкими группами прорваться из окружения. 21 мая Сюйчжоу все же был захвачен японскими войсками. В плен попали 30 тыс. китайских солдат и офицеров.

В июле у озера Хасан произошло первое крупное пограничное столкновение между японскими войсками и частями Красной Армии. У националистов вновь появилась надежда на то, что Советский Союз все же вступит в войну, но их надеждам не суждено было сбыться. Сталин молчаливо признал контроль Японии над Маньчжурией. Зная о планах Гитлера в отношении Чехословакии, Сталин был в то время гораздо больше озабочен немецкой угрозой на западе. Все же он принял решение направить в Китай военных советников. Первые советники начали прибывать в страну в июне, как раз перед отъездом из Китая генерала фон Фалькенхаузена и его группы военных советников, получивших приказ Геринга вернуться в Германию.

Как и опасался Чан Кайши, после захвата Сюйчжоу японское командование начало готовить наступление на Ухань. Японцы также приняли решение создать свое собственное китайское марионеточное правительство. Чтобы задержать японское наступление на Ухань, Чан Кайши отдал приказ взорвать плотины на реке Хуанхэ, чтобы, как выразилось командование китайской армии, «использовать воду вместо солдат». Это решение затопить все вокруг задержало продвижение японских войск на пять месяцев, но разрушения и количество жертв среди мирного населения на территории, превышающей 70 тыс. кв. км, были ужасающими. На всей этой территории не осталось ни единого островка земли, на котором хоть как-то могли бы приютиться люди. Официальное количество утонувших, умерших от голода и болезней достигло 800 тыс. человек, а более шести миллионов человек стали беженцами.

Но как только уровень воды упал, японцы возобновили наступление на Ухань. Императорские военно-морские силы уверенно продвигались по реке Янцзы, а части Одиннадцатой армии наступали вслед за ними по обоим берегам. Река, будучи практически недоступной для партизанских вылазок, стала основной линией снабжения японских войск.

Националисты к этому времени получили около 500 советских самолетов и около 150 «добровольцев» – пилотов Красной Армии. Но служили они только по три месяца и сменялись, как только получали необходимый боевой опыт. Одновременно в китайских частях находилось по 150–200 пилотов, а в целом более 2 тыс. советских летчиков воевали в небе Китая. Советские летчики нанесли серьезные потери японцам 29 апреля 1938 г., правильно угадав, что те устроят в этот день большой налет на Ухань в честь дня рождения императора Хирохито. Однако летчики ВМС Японии все же смогли завоевать господство в воздухе над Центральным и Южным Китаем. А китайские пилоты отличались тем, что совершали фантастические атаки на японские военные корабли на абсолютно не пригодных для этой цели самолетах, что приводило их к неизбежным потерям.