– Думаю, такие найдутся в каждом городе.

– Мне всегда было интересно, с чего он взял, что папа хочет поговорить именно с ним. Почему он чувствовал, что так важен?

– Вы тоже слышите папу?

– Нет, но я не знаю, могу ли себе доверять. Я боюсь, что мои желания преобладают над реальностью. Что я зациклилась на обыкновенных совпадениях.

– Не хотите поговорить об этом?

– Нет.

– Понимаю… Эти желания касаются возвращения вашего жениха?

Такого вопроса Коломба не ожидала.

– Вы о Данте?

– Да. А в чем проблема?

– Мы просто друзья и никогда не были ни любовниками, ни женихом и невестой. Он помог мне в расследовании и иногда угощал меня ужинами в своей гостинице, но мы не спали вместе.

– Однако у меня сложилось впечатление, что вы очень близки.

Коломба пожевала разбитую губу.

– Нас многое связывает, но он не в моем вкусе. Мы слишком разные. Я в жизни не встречала никого умнее, но он настоящий параноик, презирает законы и общественное мнение… – Она пожала плечами. – Не верит ни в кого и ни во что.

– Даже в вас?

– В меня он верит. И это для него плохо закончилось.

– Потому что вам не удалось его спасти.

В горле у Коломбы запершило от слез.

– Идите на хрен. Дайте салфетку.

Пала молча протянул ей коробку «Клинекс». Коломба высморкалась и встала:

– Увидимся в следующий раз.

– У нас еще есть время.

– У меня нет.

– Ну же, всего пять минут, – мягко сказал Пала, и она села. – Коломба, вы не железная, вы обычный человек. Неудивительно, что вам больно, ведь вы прошли через страшные испытания, но я сильно сомневаюсь, что с вами говорят голоса из телевизора. Вы здесь не затем, чтобы убедиться в том, что не утратили рассудок. Вас интересует, можете ли вы полагаться на себя и доверять своему суждению.

– И каков будет ответ?

– К сожалению, ответить на этот вопрос должны вы сами. Жизнь – сложная штука. Не знаю, какая проблема вас мучит, Коломба, но я уверен, что вы найдете правильный путь.

– Разве что в собственной голове.

– А вы все же пойдите по нему и посмотрите, куда он вас приведет. В конце концов ответ находится всегда.

7

Операция близилась к завершению. При поддержке сотрудников других сил правопорядка ОБТ оцепил квартал, где жил Ромеро, и просеял всех его жителей. Для проведения операции потребовалось почти пятьсот человек. Агенты съехались со всего севера Италии, а местная полиция направила даже тех сотрудников, которые обычно просиживали штаны в офисе. Один из них напоминал бритоголовую гориллу – это был инспектор Клаудио Эспозито, который попросил о переводе из римского мобильного подразделения и служил теперь в отделе персонала полиции Милана. Он больше не задерживался на работе, сослуживцы заискивали перед ним за отпуска и отгулы, а его пистолет пылился в ящике стола.

Эспозито поручили регулировать движение, но, поздоровавшись с начальником полиции, он сразу же отправился в единственный в зоне оцепления бар при табачной лавке. Бар ломился от громкоголосых военных, а за единственным уличным столиком, мокрым от дождя, сидел Сантини, в застегнутом до подбородка плаще и надвинутой на орлиный нос ирландской кепке.

– Видел этот цирк? – спросил он Эспозито.

– Теперь всегда так. – Сантини сунул в рот сигарету, и Эспозито, прежде чем сесть, поднес к ней зажигалку «Зиппо» с портретом Муссолини. – Говорят, мы ищем Бонаккорсо. Он разве не в Сирии?

– Похоже, что нет. – Сантини вкратце рассказал о найденной затонувшей яхте. Информация была секретной, но Эспозито славился тем, что умеет держать рот на замке. – Не будем забывать, что существуют спасательные шлюпки, и у этого подонка шлюпка явно была, – заключил он.

– Но зачем он явился сюда? Чтобы организовать теракт в «Линате»?

– Думай, что говоришь, а то и сам в это поверишь, – сказал Сантини.

Эспозито хохотнул:

– Я думаю только то, что говорите мне вы, господин Сантини. – Среди достоинств Эспозито не последним была преданность. – А Торре?

– Даже если предположить, что Бонаккорсо жив, он уж точно не притащил бы его с собой. «Parce sepulto»[13]. – Сантини покосился на инспектора из-под кепки. – Не изображай из себя грустного клоуна, Торре всегда тебя бесил.

Эспозито пожал плечами:

– А как на это отреагировала госпожа Каселли?

– Поезжай к ней и спроси. Она вернулась восвояси.

Эспозито заказал стаканчик граппы.

– Ну уж нет. Она заставляет меня чувствовать себя сволочью, потому что я не посвящаю свою жизнь поискам Торре.

– Она на всех так действует, – сказал Сантини.

Из подъезда Ромеро вышли несколько агентов в штатском, в числе которых был и Ди Марко. Бронежилет не надел только он.

– Похоже, полковник считает себя неуязвимым, – заметил Эспозито.

– Крутой парень. Пистолетом бреется.

Телефон Сантини зазвонил. На экране высветился номер его офиса.

– Почему ты пользуешься моим телефоном? – спросил он в трубку.

Альберти и забыл, что сидит за столом Сантини, – слишком увлекся внутренней борьбой между личной преданностью и чувством долга.

– Мой телефон ремонтируют, – поскорее сказал он. – Я просто занес вам документы на подпись.

– Ну и?

– Я тут кое-что натворил… Пробил одно имя для госпожи Каселли. Я думал, это просто мелкая просьба…

Ди Марко решительно направился к Сантини. Тот закрыл глаза и представил, как подлетает к офису на истребителе и расстреливает Альберти через окно.

– Правильно я понимаю, что это имя принадлежит миланцу?

– Да. Но она мне не сказала, что…

– Не делай из меня идиота! Ты прекрасно знаешь, что ее интересует только одно, – перебил Сантини.

На секунду в трубке наступила тишина.

– А еще она спрашивала насчет двойного убийства, которое произошло неподалеку от ее дома. Думаете, это тоже связано?

Сантини так сильно прикусил фильтр сигареты, что тот сломался.

– Напиши краткую сводку и положи мне на стол, чтобы я знал, какой смертью мне предстоит погибнуть. И помалкивай. Если это всплывет, на сей раз тебе крышка.

Сантини нажал на «отбой». Полковник остановился рядом с ним.

– Эспозито, уступи стул.