Как хорошо, что он уже выписался из гостиницы — ниточка, по которой пойдут, немного обрывается. Он уже выиграл для себя капельку времени.

Пока не стало поздно — если реально допустить и принять ту ситуацию, согласно которой он, Сезонов, вмешался в политику молчания регионального командования перед Москвой о чудовищах и это не понравилось ярославскому следствию, — надо действовать, по максимуму собрать больше данных, чтобы было о чем доложить в столице. Да, он собирался это сделать. Он так это не оставит. Это дело принципа: найти правду о смерти друга и выйти на виновных. Он дал слово — журналисту, самому себе, погибшему товарищу. Он еще не представляет, куда, на кого укажет вектор поиска, но постарается обнаружить его конец. Либо вывести виноватых на чистую воду. Либо ликвидировать существ. Либо то и другое. Задачи сложно выполнимые. Он один, без какой-либо поддержки со стороны местных и московских командиров. И всё же он готов. А чтобы прийти к чему-либо, необходимо начинать работать уже с этой минуты.

Итак, что дальше? Кто?

Аверченко?

Может, Багров?

Следователь может сам найти его, Сезонова: тому доложат, что столичный подполковник посещал управление и интересовался делом о смерти Ковалева, и Аверченко ничего не будет стоить самостоятельно на него выйти. А через него и быстро найдется Багров: он в реальном положении всей ситуации, по-хорошему, должен быть фигурантом дела и контактировать со следователем. А что если они оба в сговоре? Оба скрывают то, что знают о чудовищах, перед следственным управлением? Или один Багров, наоборот, предпринимает все попытки, чтобы Аверченко и другие не догадались об инопланетных существах, списывая всё на генномодифицированных, скажем, тигров? Как бы это узнать? Устроить очную ставку? Тогда оба нужны в одном месте и в одно время.

Сезонов заехал во двор какого-то дома; остановившись вблизи детской площадки, стянул рукав куртки и осмотрел перевязанное плечо. Рана не беспокоила, онемение пропало. Подполковник вынул телефон и набрал номер Багрова. Сплошные длинные гудки. Он уже начал набирать текст сообщения, как передумал, стер написанные слова и набрал номер секретариата замчасти, где числился капитан. Отзывчивый сотрудник сказал, что сегодняшним вечером офицера застать не получится: вместе с приятелями он проведет время на пейнтбольной площадке. Откуда служащий знает такую информацию? — просто его тоже приглашали присоединиться к игре, но он отказался. Сезонов записал адрес клуба.

— Здравствуйте, Олег. Не очень беспокою?

— Это вы, Валерий? Подполковник из Москвы?

— Да, верно.

— Вам что-то удалось узнать? Про полигон? Про… кое-кого?

— Да, я… видел. Видел их…

Тяжелое молчание на том конце.

— Их?

— Двое. Я видел двоих. Вы правы. Он, теперь они, действительно существуют.

— …Двое…

— Не хочу верить, что их может быть больше.

— Да. Мне бы тоже не хотелось об этом думать… Вы всё-таки были там?

— Да.

— Что там творится?

— Я не знаю. Я ничего другого не заметил. Только их. И с десяток солдат с территории полигона.

— У вас есть какие-нибудь материальные доказательства?

— Нет. Только мои слова.

— Что собираетесь делать?

— Попытаюсь разузнать, откуда они. Всеми силами и средствами.

— Это опасно. Сопряжено с большим риском для вас.

— Знаю. Быть военным — уже само по себе рискованно. Даже в мирное время.

— Я могу вам чем-то помочь?

— Нет, не стоит, это опасная игра. Попрошу вас только об одном. Ни с кем из ваших прошлых и настоящих коллег не поднимайте вопроса о новом сенсационном материале, связанном с этими существами. Ничего и никому про то, что я вам только что сообщил.

— Конечно. Я всё понимаю. Вы можете мне доверять.

— Спасибо.

— Вы мне только сообщите, когда всё узнаете и когда это… закончится. И чем.

— Да, обязательно.

— Будьте осторожны, подполковник.

— Буду стараться.

Игровой комплекс занимал длинный двухэтажный ангар в промзоне восточной части города близ частных домов. Помимо пейнтбольного клуба в соседних ангарах размещались службы логистики, автомойка и спортивный манеж. Подполковник приехал к комплексу, по его же подсчетам, под конец игры капитана Багрова с друзьями и пробыл там, засев в «ниве», оставленной в неприметном месте, откуда при этом просматривались ангарные вход и выход, до самого закрытия клуба.

Один раз в ангар зашли двое мужчин с сумками за плечами. Спустя некоторое время на выходе из комплекса появилась небольшая компания, дружно направилась к автобусной «газели» и вскоре на ней уехала. За несколько минут до закрытия клуба на улицу высыпала вторая группа последних игравших сегодня в пейнтбол. Среди всех покидавших клуб или вошедших Багрова не было. Если он, конечно, не выскользнул из ангара через выход на другой стороне, не обращенной к Сезонову. А зачем ему это делать? Затем, если ему сообщили, что в часть звонили и интересовались, где он, капитан, будет сегодняшним вечером. Таким образом он что-то заподозрит и решит скрыться до того, как его найдут и остановят.

Ничего не остается, как обследовать здание и убедиться: либо Багрова действительно нет, либо он сам засел в укрытии и поджидает того, кто его искал — то есть Сезонова. Тогда надо пройти мимо охраны пейнтбольного комплекса, соврав, что на предыдущей игре он, подполковник, что-то где-то на арене обронил и обстоятельства не позволяют вернуться за вещью завтра.

Оправдываться перед ночной охраной не пришлось: войдя в калитку в воротах, Сезонов обнаружил, что на сменном пункте никого не оказалось — на столе горела одинокая лампа, освещавшая закрытую книжку сканвордов; в обычном режиме работали камеры, установленные в зоне пейнтбольного манежа; администратор на проходной отсутствовал. На этаже темно и тихо. Основной свет погашен, работала только настольная лампа дежурной охраны. В конце коридора открытая створка дверей вела на игровую площадку, где горели неяркие лампы ночного освещения. Тихо перемещаясь по коридору мимо закрытых комнат для переодевания в сторону пейнтбольной зоны, Сезонов прислушивался и оглядывался по сторонам. Рука сжимала армейский нож. Вот он достиг дверей в манеж и осторожно заглянул за них. Манеж повторял размер футбольного поля и был усеян различными препятствиями и укрытиями среди лабиринтообразных пересечений невысоких стенок и перегородок. Удобнее перехватив ладонью рукоять, подполковник, избегая попасть в свет ламп, двинулся вдоль стены ангара и шагнул в манеж.

Прошедшие три минуты с момента, как он оказался на поле, казались вечностью. Напряженность и волнение смешивались с собранностью и настороженностью, получалась неразборчивая эмоциональная смесь, не дающая Сезонову сконцентрироваться и решить, что он будет предпринимать дальше, если не найдет Багрова.

Сзади, совсем близко, послышался едва различимый шорох: будто кто-то шаркнул обувью. Сезонов крепче сжал рукоятку ножа в ладони и хотел резко развернуться,