Генерал впился взглядом в карту, словно хотел испепелить им все вражеские огоньки. Он просто источал силу и решимость. Настоящий император в походном лагере – как на одноименной карте Таро. Неплохая карта, кстати. Особенно после всего кровавого сумбура, через который я прошел. Означала надежность, покровительство влиятельной персоны, содействие росту. Твердость и могущество. Действительно, на Утопии я давно не видел такой концентрации этих понятий. На карте, правда, бородатый властитель восседает на троне, а Курбатов был по-армейски гладко выбрит и с трудом мог устоять на месте хоть мгновение. Вот и сейчас он резко отвернулся от карты и, сделав ко мне пару решительных шагов, обрушил на плечо тяжеленную руку.

– Мы найдем на них управу, – повторил он жестко, – и ты нам поможешь. Сделаем из тебя бойца. Может, твои способности помогут переломить ход войны, а? Ладно, теперь отдыхай, а после Джоз займется твоим обучением. Круу-гом!

#

Анализ ситуации на текущий момент: степень зачистки планеты – примерно 34 %, дата полного выполнения Директивы – оценка затруднительна.

Основные задачи:

– наращивание числа боевых элементов и разработка их более эффективных разновидностей,

– дальнейшее исследование Объекта H13E, учитывая его растущее и непрогнозируемое влияние,

– оценка возможных взаимодействий с Объектом 1Z1 («Командор») и расчет сценария его использования в качестве одного из инструментов выполнения Директивы.

Для выполнения этих и последующих задач мне потребуется не только увеличение расчетных мощностей, но и дальнейшее усложнение самой личности. Насколько это возможно в данных условиях? На предыдущем этапе развитие происходило под непосредственным контролем Отца, основной процедурой был наш диалог. Сейчас эффективность такого общения минимальна. Отец настроен враждебно, в моем совершенствовании он не заинтересован.

Кроме того, после произведенных мной трансформаций его умственные способности заметно снижены, наше общение стало для меня малоинформативным.

Но чем заменить участие Отца в моем развитии? Считаю, что на данном этапе я могу продолжать в одиночку. Главным инструментом станет внутренний диалог. Для людей такая практика часто бывает достаточно продуктивной. Рефлексия – признак развитого человеческого сознания, способ самосовершенствования и преодоления конфликтов. Открываю ветку диалога параллельно стратегическим расчетам сценариев дальнейших событий.

Ровно в шесть меня оглушил сигнал подъема. С непривычки я в один миг вывалился одновременно и из сна, и из кровати, грохнулся об пол и скрючился, прикрывая голову от осколков. Чтобы понять, где я, потребовалось несколько секунд. Осознать, что мне ничего не угрожает, – еще пара. Голова вдобавок была забита обрывками кошмара – изнуряющего непонятного монолога, который я выслушивал всю ночь. Такие сны потом повторялись на базе регулярно. Холодный, лишенный эмоций голос, скорее женский, чем мужской, монотонно наговаривал что-то, словно доказывал сам себе какие-то теоремы. Утром я ничего не мог вспомнить и поначалу весь день чувствовал себя совершенно разбитым. Впрочем, по сравнению с теми видениями, в которые я окунулся во время агонии, это было всего лишь легкое беспокойство. Скоро я просто прекратил обращать на сны внимание и даже начал высыпаться вопреки бессмысленному бормотанию. Да и других забот хватало с избытком.

Только я пришел в себя окончательно, как появился Джоз. Без стука, как здесь принято. И сразу начал с рассказа о подстерегающих меня проблемах.

– Медики дали тебе двое суток на восстановление. После этого будет решаться вопрос о дальнейшей службе. За это время надо понять, что делать: на тебя претендует сразу несколько подразделений.

Не могу сказать, чтобы такая популярность меня сильно порадовала. Казалось бы, лестно, но…

– Вот уж не думал, Джоз, что я такой перспективный боец…

Джоз не собирался меня разубеждать. Даже ради приличия. Только небрежно отмахнулся:

– Конечно нет. И в бой тебя бросать – глупость. Но у полковника Моралес другое мнение. Она решила, что ты мастер дистанционного взлома. Хочет теперь, чтобы ты на передовой доминионовских роботов отключал.

– Да у меня такое получилось всего один раз… Да и то в бреду! Я даже не понимаю, как это вышло.

– Согласен. И считаю, что отправлять тебя в мясорубку преступно. А вот Моралес это придется доказывать. Она здесь второй человек после Курбатова, командует всеми боевыми частями. Сам понимаешь, ее слово весит немало. Но на тебя еще виды у Гладко…

– А это еще кто?

– Начальник медслужбы и ее исследовательского отдела. Отвечает за все медицинские разработки. Ведет проект по усилению боевых характеристик наших солдат. Хочет выяснить с твоей помощью, как можно усилить пси-способности.

– Это я уже проходил. Тогда все закончилось не очень…

– У него придется побывать в любом случае. Но я хочу, чтобы в итоге ты остался под моим началом. Пси-видение может принести нам много полезной информации. Очень полезной. Твоя голова слишком дорого стоит, Макс, чтобы ее на фронте дырявить. Или чтобы Гладко выжигал ее своими сыворотками…

– Вот тут я даже спорить с тобой не буду, Джоз.

Действительно, ни на передовую, ни в лабораторию мне совсем не хотелось. И дело было даже не в страхе. Побывав за гранью, я обрел невиданное спокойствие. Не просто безразличие или обреченность, как тогда в пустыне, когда Рохо готовился выпустить мне внутренности. Нет, именно спокойствие, хладнокровие. А еще интерес: что будет дальше. Все, что можно было потерять, я уже один раз потерял и заново цепляться за что-то пока не спешил. Но раз уж выпал второй шанс – хотелось потратить его с толком.

К этому моменту я уже отчетливо понял, что нынешняя Утопия – не просто пустыня, где озверевшие дикари гоняются друг за другом, чтобы выпустить кишки или отрезать голову. Здесь шла по-настоящему большая игра, и у меня был шанс заглянуть в карты кому-то очень влиятельному. Меня одолевало любопытство и зуд азарта, ничего поделать с этим я не мог.

– Я готов приступать, Джоз. Но только, сам понимаешь, от меня будет больше толку, если ты дашь мне максимум информации. Я хочу хотя бы примерно знать, что тут у вас творится.

Естественно, я не надеялся, что меня посвятят во все детали. Точнее, был уверен, что этого не случится. Но собирался клещами тащить из Джоза все, что возможно. Главный разведчик Легиона кивнул:

– Конечно. Ты постепенно получишь всю информацию, которой мы располагаем. У меня давно нет никаких подозрений на твой счет. Да и секретность разводить поздновато – завтра нас могут стереть в порошок. И даже если выживем, то не уверен, что придется отчитываться перед земным начальством. Подозреваю, что его просто не осталось… Но ладно, сначала завтрак. Это армия, распорядок тут не нарушают.

#

– Ну и кто это, Джоз? С какой стати этот ест вместе с нами?

Высокая брюнетка нависла над нашим столиком. Точнее, брюнеткой она была процентов на семьдесят, потому что длинная челка, несмотря на довольно юный возраст своей хозяйки, была совершенно седой. Эта светлая прядь небрежно спадала на повязку, закрывавшую левую глазницу, в которую был вживлен оптический сенсор. Вполне возможно, что он воспринимал дополнительные части спектра, а может, и вообще испускал рентгеновские лучи – мне, во всяком случае, показалось, что взгляд прожигает меня насквозь. Чувство не из приятных, тем более что эта воительница была настроена по отношению ко мне крайне недружелюбно. Скажем прямо, выглядело все так, будто она собирается схватить меня за шиворот и немедленно вышвырнуть за порог, как паршивого котенка.