– Так и я тоже!

Мы переглянулись и рассмеялись.

Мне показалось, что между нами в этот вечер возникла тонкая, как ниточка, связь. И волшебная пыльца, раскрошившись, посыпалась со звездного неба.

– Значит, вернешься в школу? – зачем-то уточнила я и сама испугалась своего вопроса. А вдруг Лев надумает себе что-нибудь… А что надумает? Что я набиваюсь к нему в друзья и жду, что и в школе мы станем общаться?

– Вернусь, – кивнул Лев. – Я уже выздоровел. А еще у нас с тобой занятие, – напомнил он. При этом снова так внимательно посмотрел в глаза, что сердце замерло. А звезды над головой Стаховича замерцали еще ярче.

– Тогда до завтра, – выдохнула я.

– До завтра, Сима. Спокойной ночи!

Поднимаясь по лестнице на свой третий этаж, я не могла сдержать улыбку. Меня захлестывал неподдельный восторг. Давно забытое чувство предвкушения… Как хорошо, ведь это «завтра» уже наступило.

Лев

На следующий день Сима не явилась в школу. И впервые в жизни мне вдруг стало не все равно. Сам я на первый урок явился с опозданием и в скверном настроении. Во-первых, не выспался. Проводив Шац, домой вернулся поздно. А там, разумеется, меня ждал страшный скандал. Он и стал второй причиной моего плохого настроения. Мать вынесла весь мозг. Как бы отец и Лилька ни пытались встать на мою сторону, мама и слушать ничего не желала. История про спасенную старушку показалось ей неубедительной. И я, слушая истерику матери, пришел к выводу, что так будет вечно. Мама не станет другой. На всю жизнь она останется такой мнительной и нервной. Мама никогда не сможет доверять нам с сестрой в полной мере, даже когда мы будем совершеннолетними. Хотя мы с Лилей никогда не давали ей повода усомниться в нас. Почему я должен расплачиваться за чужие косяки?..

В-третьих, в эту же ночь я умудрился впервые поссориться с Аксиньей. Ведь за весь вечер я «так и не удосужился» найти время, чтобы ей написать или позвонить. И это несмотря на то, что для нее пропасть надолго – в порядке вещей. Ведь Аксинья такая взрослая, независимая студентка, у которой кипит своя жизнь, а я – примерный маменькин сынок и обычный школьник, должен сидеть дома, делать уроки и ждать ее звонка…

Но самое интересное, что за весь вечер, который провел с Симой, об Аксинье я даже ни разу не вспомнил. Конечно, нам с Шац было не до этого – мы спасали Славика и его бабушку. Хватило с нас приключений. Какая уж тут Белорецкая?

Несмотря на усталость, долго не мог уснуть. Терзали мысли о поступке Симы. Не думал, что она вот так решится влезть в чужую квартиру, пусть и в благих целях. Это стало для меня полной неожиданностью…

Я ловил себя на мысли, что каждую перемену гипнотизирую дверь в ожидании Симы. Все-таки она тоже поздно легла спать. Может, проспала? Раньше, наверное, она часто прогуливала школу… Ключевое слово: наверное. Я никогда не обращал внимания ни на саму Симу, ни на ее посещаемость. Тогда почему мне вдруг стало до этого какое-то дело? Потому что мы договорились сегодня встретиться в школе, а Шац в итоге не пришла? Я не мог понять, из-за чего именно весь день злился.

Была надежда, что Сима придет на наше занятие по истории, но какое-то мрачное предчувствие не отпускало. Зная Шац, я предположил, что она могла снова попасть в какие-нибудь неприятности. Может, ей так сильно влетело от отца, что он ее даже в школу не отпустил? Я так накрутил себя, что еле досидел до конца уроков. Но когда Сима не пришла и в назначенный час на занятие ко мне домой, понял, что все-таки вряд ли она опаздывает. И тогда наконец на законном основании позвонил ей, чтобы спросить, ждать ли мне ее на занятие. Все-таки у меня могут быть свои дела. Делать мне нечего, дожидаться ее? Так я оправдывал свое недовольство. Но на самом деле я впервые за кого-то искренне волновался. И это ранее незнакомое чувство неведенья и беспомощности раздражало.

Но Щац не взяла трубку. Тогда я набрал номер Тони.

– Что ты хотел, Левушка? – Тоня ответила сразу. – У меня скоро педсовет.

– Скажи номер квартиры, в которой живет Сима Шац, – с ходу попросил я.

– Что? Зачем тебе? – искренне удивилась Тоня.

Я замялся. Не объяснишь ведь Тоне, что у меня, как у суеверной бабки, дурное предчувствие.

– Она забыла у меня на занятии одну вещь… – начал я.

– Какую вещь? – не отставала Тоня. Когда дело касалось Симы, она становилась какой-то настороженной и напряженной.

– Какая разница? – снова вышел я из себя. – Это наши с ней дела. Скажи номер квартиры. Пожалуйста, – все-таки напоследок добавил я «волшебное слово».

Тоня назвала мне точный адрес Шац, хотя дом и подъезд я и так уже знал. И наказала обязательно ей перезвонить и рассказать о наших занятиях. Сейчас ей об этом разговаривать было некогда.

Несмотря на собравшиеся тучи, на улицу я выскочил без зонта, и на половине пути меня застал майский ливень. Вокруг угрожающе сверкали молнии, и гром раскалывал темно-серое небо. Улицы тут же опустели. Разбрызгивая лужи на тротуаре, я добежал до дома Симы. В прохладном пустом подъезде из-за грозы было темно. Я долго стучал в дверь. Звонок не работал. Меня не покидало чувство, что Сима дома, но не хочет мне открывать. Наконец замок щелкнул, дверь приотворилась. В образовавшейся щели показалась Сима.

– Чего тебе, Стахович? – спросила она устало.

– Ты не пришла на занятие, – глупо и растерянно ответил я, чувствуя, как с волос до сих пор скатывается холодная дождевая вода.

– Ага, – согласилась Сима. И с нескрываемым сарказмом добавила: – Я сегодня не подготовилась. Извини.

Я на это ничего не ответил. Продолжил разглядывать лицо Симы в полусумраке. Ее карие глаза сейчас казались совсем черными как уголь. И все-таки я разглядел его. Синяк под левым глазом, который Сима, по всей видимости, пыталась замаскировать…

Внутри полыхнуло.

– Сима, он тебя бьет? – резко спросил я. После ливня мокрая рубашка неприятно липла к телу, и меня пронзила дрожь.

– Какая тебе разница? – нахмурилась Сима, собираясь захлопнуть дверь перед моим носом.

– Он тебя бьет? – повторил я упрямо свой вопрос.

– Стахович, уходи! – попросила Сима, все-таки закрывая дверь. Но я тут же подставил ногу, не давая ей этого сделать.

Шац подняла на меня испуганные глаза.

– Ты чего задумал?

– Он дома?

– Нет. Он на работе, не волнуйся.

– Я замерз и хочу чаю, – заявил я, даже не думая убирать ногу.

Тогда Сима тяжело вздохнула и наконец шире распахнула дверь.

– Ладно, заходи. Чувствую, от тебя все равно не отделаешься.

Темный коридор с непривычки показался очень узким. Я быстро разулся и прошел вслед за Симой, по пути осторожно осматриваясь. Чистенько, уютно. Даже не скажешь, что здесь живет пьющий мужчина с дочерью-подростком. Сима, заметив мой изучающий взгляд, сказала: