Ватне сел в машину, проехал пятьдесят метров по площадке, припарковался и подбежал к вагончику. Та же самая кривая лестница. Те же самые шторы в окнах. Слабый свет от лампы на столике у кровати. Власта любила живые свечи. Нужно было взять с собой свечи. Нужно было привезти какой-нибудь подарок, цветы или хотя бы бутылку водки. Арне вспомнил, что в машине лежали три бутылки, но возвращаться не было времени. Он споткнулся на ступеньках. Ватне не думал о том, что его не ждут, даже не остановился перед дверью, чтобы прислушаться. Придерживаясь одной рукой о стену, другой он барабанил в дверь. Сначала ему никто не ответил. Он постучал еще, сильнее, нетерпеливее. Она должна быть там. Он видел свет. Он чувствовал, что она была там. И тогда он услышал. За шторой промелькнула тень, послышались шаги. Ручка двери повернулась.

— Yes?.. — прошептал голос.

Она была низкого роста, как он ее и помнил, маленькая фигурка в розовом спортивном костюме. Но это была не Власта. Девушка была пухленькой блондинкой с крупными чертами лица. Кожа была темнее, но не достаточно темной, чтобы скрыть синяк под глазом. Она выглядела напуганной, и на щеках виднелись следы слез.

— What you want?[15]

Арне был совершенно обескуражен, и ему вдруг захотелось вытереть ее слезы. Это была не она, а незнакомая женщина, но ситуация повторялась. Его ощущения, его тоска, такая же сильная.

— Привет, — произнес он. — Hello… — попытался он перейти на английский. Он заметил, как сильно она была напугана. Ватне улыбнулся, хотя чувствовал себя полным идиотом.

— I am a friend.[16]

Он улыбнулся, но она не улыбнулась ему в ответ.

— You want to come in?[17]— Казалось, она вот-вот снова зарыдает. Девушка открыла дверь нараспашку, и Ватне поднялся по ступенькам. Она наклонила голову, когда он проходил, и он увидел темные корни волос. Ему нравились темные волосы.

— I be good to you…[18]— пробормотал он, направляясь в сторону кровати.

В 9 часов утра в среду Юнфинн Валманн появился в суде Хамара. Для него это было не в новинку, пару раз в год ему приходилось выступать в роли свидетеля от полиции, когда слушалось то или иное дело. Сегодня он впервые был просто зрителем, хотя все равно считал себя на работе. Ему просто-напросто было интересно понаблюдать за поведением Яна Тимонена в таких обстоятельствах. Неплохо узнать человека поближе, прежде чем начинать сотрудничество.

Попросив у пристава копию судебных документов, он нашел себе место как можно ближе к выходу. Пока все остальные участники представления госпожи Фемиды рассаживались, поправляли костюмы, раскладывали свои бумаги и наполняли пластиковые стаканчики водой, он пробежал глазами документы. Три преступника обжаловали вынесенный ранее судебный приговор за контрабанду амфетамина.

Суд начался. Формальные фразы легко слетали с губ облаченного в мантию судьи. В зале царил дух согласия, словно все актеры заранее выучили свои роли, а на это у них было время, подумал Валманн. Даже обвиняемые, казалось, спокойно воспринимали весь ритуал, сидели тихо и смотрели прямо перед собой. Двое из них объявились вместе с адвокатом. Третьего просто представлял защитник. Когда Валманн услышал имя отсутствующего, он оторопел: Бу Дален. Он еще раз посмотрел документы: так и есть, это и был тот самый Бу Дален, которого искала полиция, родом из Эребру в Швеции, тот самый, чьи отпечатки обнаружены в «вольво» с цыплятами. И другой закуской.

Судья спросил, обращаясь к адвокату, о причине отсутствия Далена, на что тот, худой молодой человек в тяжелых очках, с рассеянным видом покачал головой. Валманн еле сдержался, чтобы не попросить слова. Он не знал, смеяться ему или грустить от этого блестящего примера отсутствия контакта между полицией и судом. Адвокат еще раз пообещал предпринять все возможное, чтобы определить местонахождение своего клиента. Судья дал ему время до окончания перерыва на обед. Апелляцию Далена суд решил рассмотреть последней.

Последовала довольно скучная процедура, во время которой адвокаты выступали в пользу своих клиентов, вызывали свидетелей и старались изо всех сил представить в более выгодном свете людей, которые уже были осуждены за совершенные преступления. Затем судья объявил перерыв, после которого должно было выступить обвинение со своими доказательствами. Все, включая Валманна, устремились вверх по лестнице на четвертый этаж, в направлении столовой, чтобы выпить долгожданную чашечку кофе. За столиком в глубине зала в одиночестве сидел Тимонен. Валманн подошел к стойке. Ожидая своей очереди, он заметил, что у Тимонена появилась компания. К его столику подошел один из обвиняемых — средних лет, коренастый, практически лысый, с остатками соломенных волос, зачесанных на макушку. Он был одет в твидовый пиджак, который, очевидно, не примерял уже давно, а сейчас еле стягивал на груди и животе. Под пиджаком была рубашка-поло «Томми Хилфайгер», совершенно новенькая. Застиранные джинсы «Дизель» и черные ковбойские сапоги завершали образ человека, безнадежно отставшего от времени. Мужчины по-приятельски поздоровались, и гость Тимонена подсел к нему за столик. Немного погодя подошел и тот молодой, долговязый адвокат в очках. Он также поздоровался с Тимоненом, как старый знакомый. Валманн наконец получил свой кофе и решил присоединиться к этой компании. Тимонен заметил его, когда Юнфинн уже был на полпути к столику, и кивнул. Более того, все его лицо озарилось улыбкой, словно он встретил старого друга.

— Гюннар Престерюд… — так звали того контрабандиста с амфетамином.

Адвокат Стиан Отарсен протянул руку. Валманн схватил ее, словно боялся, что она отвалится от тоненького сустава и упадет на стол.

— Юнфинн Валманн, самая длинная рука Правосудия здесь в Хамаре, — представил его Тимонен. Все кивнули и улыбнулись. Настрой был веселый. Человек со стороны никогда не догадался бы, что здесь за одним столом сидели преступник (четыре с половиной года за распространение наркотиков, в соответствии с имевшимися у Валманна документами), адвокат защиты и следователь, который, очевидно, был центральным лицом в расследовании этого дела.

— Слышал, что Бу не объявился, — обратился Тимонен к адвокату с озабоченным выражением лица.

— Я не видел его более недели. — Голос Отарсена был такой же сухой и медлительный, как и в зале суда. — Я пытался вчера дозвониться ему на мобильный, чтобы напомнить о суде, но он не ответил.

— Черт…

— Я думал попытаться еще, может, у тебя есть еще какой-то его номер?

— У меня? Нет… — Его обворожительная общительность исчезла. Это ему не шло. Его глаза, которые обычно светились, стали маленькими и опасными. Толстые пальцы теребили бумажную салфетку, складывали и комкали ее, пока не получился маленький шарик.