- Но вы допускаете, что поле может исчезнуть?

- В качестве одной из гипотез - да.

- И что тогда начнет происходить с людьми, я имею в виду - с магами?

- Милочка, вы хотите от меня слишком многого. Я же только что вам сказал, что ничего не могу утверждать наверняка. Все это только мои мысли, которые, боюсь, мне никогда не удастся проверить. Но думаю, ничего бы не произошло ни с людьми, ни с магами. - Он нарочно отделил конец фразы, чтобы дать Лити понять, что считает магов как бы и не совсем людьми. - Они просто утратили бы свою Силу и стали учиться жить как все. И по-моему, это послужило бы им на пользу. Как и всем остальным.

Лити пропустила мимо ушей его ядовитые нападки. Она была слишком увлечена тем, что только что услышала.

- А скажите, к какой из ваших версий вы сами больше склоняетесь? Я понимаю, что все они - только предположения, но вам ведь может одно из них казаться более вероятным?

- Ну, мне было бы приятнее думать, что поле - болезнь и благодаря его существованию наш мир так несовершенен. Но я бы покривил душой и перед собой, и перед вами. На самом деле я склоняюсь к мысли, что это скорее стадия развития, не знаю, завершающая или промежуточная. Хочется верить, что все-таки промежуточная. Потому что оно все же выполнило определенную роль. Нельзя отрицать, что магия - хоть у меня к ней множество претензий - это наиболее простой способ познавать мир и управлять им. Хотя, я повторяю, не единственно возможный и не единственно нужный. Мне кажется, уже пришло время прокладывать другие пути.

"Да он вовсе не такая злюка, каким кажется, - подумала Лити. - Он просто романтик, мечтатель, которого очень огорчает несовершенство мира и который поэтому очень злится на весь этот мир. А на самом деле он мухи не обидит".

- То есть вы полагаете, что мы сможем стать свидетелями изменения мира, исчезновения из него магического поля и появления чего-то другого?

- Да нет же! Вы меня совсем не так поняли! Ничего подобного я не имел в виду. Мы просто не можем стать свидетелями таких изменений. Подобные процессы занимают очень долгий срок и за каких-нибудь триста - триста пятьдесят лет, отпущенных человеку, мы не сможем уловить изменений. Нам будет казаться, что все остается прежним. И только наши внуки, а может, и праправнуки или их потомки застанут результат. Но смогут ли они осознать это или тоже будут считать, что мир остается неизменным и достался им точно таким же, каким и был, я не могу сказать.

- Я поняла вас. Но мы все больше говорим о том, было ли поле всегда или нет, но совсем не упоминаем о том, что же оно собой представляет... Или я уже говорю глупости?

Лушес внимательно посмотрел на нее.

- О нет, вы говорите отнюдь не глупости. Вы даже умнее, чем я предположил влачале. Ведь ум - это прежде всего умение видеть вопросы там, где большинству давно все ясно. Вы спрашиваете о самом интересном. Я и сам давно размышляю на эту тему. Хотя, честно говоря, я не сам задумался об этом. Это заслуга моего учителя... Ну, не будем об этом... Так вот о том, что же такое само поле. Вас учили, что раз поле - это неотделимая часть мира, то оно не может быть чем-то. Оно просто есть. Можно рассматривать его как свойство мира. И опять-таки принимать таким, как есть, не пытаясь изучать. То, что поле меняется по крайней мере после того, как маги делают свою работу, замечали все. Но только мой учитель попытался понять, что же при этом происходит. Он проделал огромную работу, добился очень интересных результатов, но, к сожалению, не успел завершить то, что хотел... Но он сделал главное. Я только додумал детали. К сожалению, я не смог продолжать его опыты, для этого нужен был бы маг, а я... Я обобщил его результаты и сделал выводы. Это тоже немало. И я пришел в выводу, что поле - это некая реальная субстанция, которая вплетена в ткань мира, но может быть извлечена магами и использована в своих целях. Причем чем сильнее маг, тем больше этой субстанции он в состоянии извлекать и использовать. Но вся штука заключается в том, и это неопровержимо доказано многочисленными экспериментами, что субстанция поля может быть измерена количественно. И его количество ограниченно. Оно огромно, безусловно, но конечно. И вот если представить себе, что найдется одновременно некое большое число магов, которые одновременно станут творить заклятия изо всей своей Силы и будут делать это достаточно долго, то наступит момент, когда поля может просто не хватить. Оно все окажется связанным заклятиями. И тогда какое-то время нельзя будет пользоваться магией вообще. По крайней мере пока какие-то заклятия не начнут распадаться и не освободят часть поля для нового колдовства. Вот в этом и заключается суть моей теории.

Лити потрясенно молчала. Действительно, если все то, что он говорил, правда, ему есть чем гордиться. Это поинтереснее, чем даже отвлеченные рассуждения о том, было поле или нет раньше. Это - практика. И это открывает совершенно новые возможности...

Лушес был удовлетворен произведенным впечатлением. Он приосанился и довольно посматривал на Лиги, пока та переваривала информацию, пытаясь справиться с обилием новых идей.

- Да, но неужели же даже это не заинтересовало никого из серьезных магов? Ведь это так важно. Разве никто не захотел вас выслушать? И кто был ваш учитель, тот, что проводил все эти опыты? Ведь он же был магом, уж его-то точно должны были послушать. - Лити осеклась, заметив, что допустила бестактность. Но Лушес не обратил на это никакого внимания. Он только поморщился и махнул рукой.

- Даже его не стали слушать. Они сказали, что это слишком опасная теория и что он никому не должен о ней говорить. А потом они и вовсе устранили его. - Лицо Лушеса омрачилось.

- Как устранили? - с ужасом спросила Лити, в душе уже предполагая ответ.

- Его спровоцировали на глупость. На страшную, неразумную вещь. Они вывели его из себя и бессовестно этим воспользовались. Какой-то дурак из Совета донимал его до тех пор, пока Кадой не вызвал его на дуэль и...

- Кадой! - воскликнула Лити. Она мгновенно вспомнила, как об этой дуэли упоминали и Алит, и ее родители. - Так это он был вашим учителем!

Лушес был удивлен.

- Странно, что вам вообще известно это имя. Впрочем, если даже известно, то наверняка в самом искаженном виде. Уж они постарались, чтобы правду о нем никто не узнал.

- Как все это странно. Такие совпадения... А скажите, вы, случайно, не знаете, он рассказывал о своих экспериментах кому-нибудь из Совета?

- К сожалению, да. Он так пытался убедить этих тупиц в своей правоте, что рассказал им все. Вот поэтомуто его и сочли опасным. Если бы он просто изложил свои выводы, они бы могли не поверить, но эксперименты были слишком убедительны. И даже тогда этот дурак Оско пытался не принимать его всерьез, но там нашлись и более дальновидные маги.

Лити вздрогнула как от удара. Оско! Значит, он хорошо знал Кадоя и знал все о его экспериментах с полем! И Суле, когда услышала о Мертвой зоне, сразу обратилась к нему. Причем лично. Значит, она сразу догадалась, ну хотя бы предположила, что это как-то может быть связано. Так вот почему она хотела только личной встречи.