логика подсказывает, что в элитном поместье, в границах «старого города», в спальню к гостю хозяйки очень вряд ли вломится левый мужик и будет вести себя с ним с хамской непосредственностью хирурга с двадцатилетним стажем.

— Этими сомнительными глупостями с теорией «прямого усиления» тела «ядрами»… Сколько уже сотен лет прошло с момента опубликования «Трактата Ре Сленника», сколько тысяч серьёзнейших травм, смертей, калек, а дураки-экспериментаторы всё никак не переводятся, — ответил мне мужчина, не отвлекаясь от осмотра моей руки. И по мере того, как он её осматривал, брови его всё сильнее сходились на переносице, а слова становились медленнее и тише.

— Вас как зовут? — решил прервать молчание, которое вскоре повисло, когда явно заготовленная фраза мужчины завершилась, а новая всё никак не начиналась.

— Лем «Светлячок», — отпустив мою многострадальную левую руку, сказал он и сел прямо на край кровати, после чего, достал из кармана трубку и, глянув внутрь неё, подкурил её от маленького огонька на пальце.

Хм, сделай он это (причём, что первое, что второе — в смысле, сядь на кровать в уличной одежде или закури в спальне) в квартире моей второй жены — уже очень сильно пожалел бы об этом. Очень сильно! И её было бы всё равно, кто он такой…

Но — моей жены здесь не было. Что Второй, что первой. А Альбине, судя по всему, было начхать на эту спальню и на такое поведение этого «Светлячка».

— Иван, — в свою очередь представился я. — Виконт Эппл.

— Вы ужасны, Виконт Эппл! — внезапно заявил мне этот мужчина после того, как затянулся и выпустил в потолок долгую-долгую струю дыма. Настолько долгую, что я уже опасаться стал, не начнёт ли он сейчас дымные корабли пускать по волнам, как Серый Гендальф в Великой Саге Профессора.

— Чем же? — слегка потерялся от такого резкого перехода я.

— Тем, что количество покалечившихся идиотов из-за вас снова в разы подскочит! — экспрессивно заявил он и вскочил с кровати, всплеснув руками, при этом, чуть было не вытряхнув тлеющее содержимое трубки на ковёр. — Вы просто отвратительно, невозможно несносны Виконт!

— Да что такое-то? — нахмурился я, даже начиная уже сам переживать, подозревая самое худшее. — С рукой что-то?

— «С рукой что-то», — передразнил он меня. — Вот уже пятьдесят лет, как Норберт «Гнус» доказал на общем собрании Ковена теоретическую невозможность практического осуществления изложенных в «Трактате Ре Сленника» гипотез! Тридцать лет уже прошло, как не было ни одного случая серьёзных травм при попытках «улучшить» своё тело «ядрами» «напрямую». Весь мир уже, наконец, привык к мысли, что это невозможно, и теория, описанная в том дурацком неполном трактате — лжетеория… И тут появляетесь вы, Виконт!

— Статистику испортил? — начало потихоньку доходить до меня, чего он так раздухарился.

— «Статистику испортил», — снова передразнил он. — Да вы её не испортили, а зачеркнули! Уничтожили! Самим своим существованием уничтожили!

— Эм? — уже вообще ничего не понимал я.

— Подумать только — живое доказательство верности теорий Ясуо Мори! — вздохнул Лем «Светлячок», садясь обратно на край кровати и затягиваясь.

— Мистер Лем, вы можете толком сказать мне, что с рукой? Без этой всей патетики и театральщины? — немного вышел из себя я. А кто бы не вышел на моём месте?

— Толком? — хмыкнул «Светлячок» после того, как выпустил в потолок новую струю табачного (или не табачного? Боги знают, чего он там такое курит, что его так плющит. С конопли же вроде как наоборот, успокаивает и затормаживает). — Толком, Виконт — у вас получилось. Вы-таки, своими экспериментами, умудрились превратить свою руку в оружие A-ранга. При своём тридцать третьем уровне. Поздравляю: ваш пример вдохновит на членовредительство новые тысячи молодых людей, жаждущих скорейшего обретения «Великой Силы и Нагибательного Могущества»!

— А… — замер с открывшимся ртом я, бараньим взглядом уставясь на собственную левую руку, словно у мумии, замотанную в бинты.

— Вот и «А»! — снова передразнил меня Лем. Гляжу, ему вообще нравится людей передразнивать.

— А… откуда они узнают-то? — закончил формировать мысль и фразу я.

— Я им расскажу, — пожал плечами он.

— Но ведь тогда это вы станете причиной их травм, смертей и увечий? — сделал, по-моему, логичный вывод уже я.

— Но ведь это — открытие века. И я дураком буду, если не увековечу своё имя, примазавшись к нему, — весьма откровенно, даже как-то слишком откровенно проговорил этот «Светлячок». — А идиоты так и так найдут способ покалечиться. Трактат Мори ведь далеко не единственный сомнительный путь «обретения быстрой силы». И кроме него разных баек и «городских легенд» хватает…

— А может быть всё-таки, промолчать? А? — предпринял слабенькую попытку я.

— А что вы можете мне предложить? — глянул на меня он искрящимися весельем глазами.

— Никаких переговоров с террористами и шантажистами! — тут же изменил свою линию поведения я, поняв, что со мной играют, как кошка с мышкой… или, что этот Лем — шут гороховый! И ему просто нравится вся эта театральщина. Нравится играть разные роли, устраивать представления.

— Но как же тысячи невинных идиотов? — испуганно-удивлённо поднял брови мужчина.

— Да хрен на них, — пожал плечами я. — Вы правильно сказали: они всё равно найдут способ изувечиться. Дураков не жалко.

— Почему не жалко? — озадаченно переспросил Лем.

— Потому что, я сам Дурак. К чему мне конкуренты? — заявил я.

— Эм… и не поспоришь, — задумался он. — Есть в этом какая-то своя логика… странная, вывернутая наизнанку, дурацкая, но есть…

— Вот видите! — воодушевился я. — Значит, мы договорились!

— О чем мы договорились? — нахмурился мужчина, как-то слегка не успевший за полётом моей мысли.

— Что вы не станете обо мне рассказывать, тем самым не плодя мне конкурентов!

— Но…

— И мы уже договорились! — протянул я ему правую руку для пожатия.

— Да ну вас, Виконт! — вздохнул «Светлячок». — Вы невозможны. Я уже сам не понимаю, где шутки, а где серьёзно. Короче: про руку — болтать не стану, пока вы сами не засветитесь с ней, а это, уверен — быстро произойдёт. Такие вещи долго таить ещё ни у кого не получалось. А вот про тридцать третий уровень я доложить обязан. Вы ведь Герой?