Несколько ранее, 17 июня, в адрес генерал-лейтенанта М.С. поступил приказ Военного Совета фронта по итогам проверки других дивизий первой линии. Процитирую несколько пунктов этого документа, чтобы читатель мог составить более полное представление о степени готовности полос обороны армии в этот момент, обученности и сколоченности соединений, а также уровне ответственности комдивов 7-й гв. А за порученное дело. «В результате проверки 36-й гв. сд… — гласил приказ, — установлено:

2. Средний комсостав плохо знает своих людей, а некоторые командиры взводов учитывают состав только количественно.

3. Подбор личного состава для охранения 1/106-го гв. сп впереди переднего края не производится, во главе охранения ставится командир взвода даже другого подразделения — в порядке очереди. Позиции охранения имеют плохо оборудованные позиции и не прикрыты противотанковыми и противопехотными препятствиями.

4. Оружие к ночной стрельбе не подготовлено. Смазочного материала в подразделениях выдается мало, в результате есть ржавое оружие. Огонь пехотного оружия, как правило, только фронтальный, плотность 2–4 пули на погонный метр. Оружие по рубежам не пристреляно, ориентиров для ведения огня нет… Позиции для стрельбы из пулеметов по самолетам противника не подготовлены.

5. В 104-м гв. сп плана инженерных работ нет. Построенные ДЗОТы защищены только от 75-мм снарядов, с ограниченным сектором обстрела и вне огневой связи между собой. Траншеи узкие и к обороне не приспособлены.

В 106-м гв. сп траншеи и заграждения в глубину не развиты. Маскировка инженерных сооружений неудовлетворительная, ложных сооружений нет.

В глубине 104-го гв. сп завалы строятся бессистемной валкой леса, поваленный лес от веток не очищается и не закрепляется.

6. КП, НП и ОП артиллерии оборудованы плохо. Перекрытия слабые, блиндажи мелкие».

Все перечисленные недоработки в дивизии Денисенко как «под копирку» были обнаружены в соединении генерала Скворцова. Кроме того:

«…В частях 78-й гв. сд маневр и управление огнем в ротах полностью не отработаны. Пулеметчики станковых пулеметов к стрельбе с закрытых и полузакрытых позиций не подготовлены. Недостаточно отработано взаимодействие огня с инженерными заграждениями. В полосе дивизии имеются участки, недостаточно прикрытые заграждениями»[46].

Немало проблем было и в 81-й гв. сд. Причем очень активно проверкой результатов фортификационных работ в полках занимался ее штаб. Для этого использовались различные формы, от личного посещения офицерами переднего края батальонов до облета позиций на самолете По-2. Из приказа комдива № 081/оп от 2 июля:

«Личной поверкой зам. начштаба по разведке гв. майора Падалко установлено, что в 5-й роте 2/235-го гв. сп система обороны первого взвода построена так, что впереди лежащая местность не простреливается, перед стрелковыми ячейками и ОП ручных пулеметов имеется мертвое пространство 200–300 м. Причем по характеру местности имеется возможность перенести оборону вперед и приблизить ее к р. Сев. Донец на 150–200 м, что дает возможность просматривать и простреливать зеркальную поверхность реки. Больше того, в этой роте не приспособлены под огневые точки здания, которые стоят в непосредственной близости у р. Северский Донец…

Командир роты гв. cm. лейтенант Козыренко и командир взвода не знают, в каком положении находятся минные поля и заграждения перед их обороной. Так, при проверке обнаружено, что на отдельных участках минные заграждения ПОМЗ разминированы и, по существу, проход для противника открыт.

…Установлено также, что при наличии на батальонном пункте боепитания 57 300 винтовочных патронов, во взводах ручные пулеметы не имеют патронов даже по одному полному диску. Аналогичное положение с боеприпасами у станковых пулеметов.

Перечисленные выше вопиющие факты имеют место потому, что командир роты гв. cm. лейтенант Козыренко и командир батальона гв. капитан Гоштенар[47] вопросами создания неприступной обороны всерьез не занимаются и преступно, халатно относятся к своим прямым обязанностям. Эти командиры забыли, что Родина поручила им оборонять нашу священную землю. Эти факты стали возможны еще и потому, что командир полка гв. майор Скирута и начштаба гв. майор Соколенко не контролируют работу своих подчиненных, не предъявляют твердой требовательности в выполнении приказов»[48].

Для воплощения в жизнь плана фортификационных работ прилагались, без преувеличения, титанические усилия. Но, к сожалению, далеко не все задуманное удалось осуществить. Если быть объективным, то к началу Курской битвы полоса 7-й гв. А не была до конца оборудована и укреплена так, как намечалось. Тем не менее основную часть плана фортификационных работ войска хотя и с большим трудом, но выполнили. Это явилось залогом будущего успеха оборонительной операции.

А теперь посмотрим на то, как шло восстановление боеспособности соединений фронта и подготовка личного состава. Учитывая, что речь пойдет об оборонительной операции общевойсковой армии, считаю необходимым вкратце остановиться на организации и вооружении советских общевойсковых соединений и объединений в начале 1943 г. Основным общевойсковым тактическим соединением в стрелковых войсках РККА являлась стрелковая дивизия. До начала Великой Отечественной войны она организационно входила в стрелковый корпус, который, в свою очередь, подчинялся общевойсковой армии. Но уже 15 июля 1941 г. Ставкой ВГК было направлено в войска директивное письмо, согласно которому состав армий менялся. В силу высоких потерь и невозможности быстро их восполнить почти все корпуса упразднялись (из 62 к концу года осталось 6) и менялось управление войсками. Теперь все части и соединения, ранее объединявшиеся в корпус обычно: 5–6 сд (иногда и кавдивизии), 1–2 танковые бригады (тбр) (реже несколько отдельных танковых батальонов) и артполки, подчинялись напрямую штабу общевойсковой армии.

В связи с высокой убылью личного состава, вооружения и техники уже на второй месяц войны возникла острая необходимость привести штаты воинских формирований, в том числе и стрелковых дивизий, в соответствие с возможностями государства. Резкое сокращение коснулось и боевых частей, и подразделений обеспечения. Согласно утвержденному в июле 1941 г. штату количество личного состава в дивизии уменьшилось на 25 %, орудий и минометов — на 52 %, автотранспорта — на 64 %. Из соединения изъяли гаубичный полк, истребительно-противотанковый дивизион, штабную батарею. В батальонах исключили взвода 45-мм ПТО, минометные батареи, роты в батальонах и полках сократили до двух минометных взводов, в полковой батарее из четырех 76-мм орудий осталось лишь два. В результате соединение стало, с одной стороны, более подвижным, с другой — его огневые возможности существенно снизилась. Так, если довоенная дивизия могла выпустить в минуту 297 460 пуль, то дивизия сокращенного состава только 140 470, вес залпа артиллерии дивизии уменьшился на 74 %, минометов — на 53 %[49].