Из номера вышла Романа. Вера кинулась к ней.

—Вас последней допрашивали?

—Да… — растерянно ответила та. И, не дожидаясь вопросов, рассказала: — Им позвонили… Кричали в трубку так, что я хорошо слышала… Кого-то убили, кого-то очень важного.

—Господи, кого? Вы не слышали фамилию?

— Сейчас, сейчас… Я так разволновалась, что тут же забыла!.. Минуточку… Вспомнила!

—Ну? — нетерпеливо спросила Лученко. — Кого?

— Веронику Абдулову.

Значит, сон подтвердился… Уже третий сон. И третье убийство. Как теперь ложиться спать, доктор Лученко? Кто следующий? Почему в этом городе, где происходят странные и такие ужасные преступления, ей стали сниться эти сны? Хотя пока неизвестно, как убили Абдулову… Может?.. Э, доктор, не обманывай себя. Известно. Надо сосредоточиться и подумать о том, что случилось с Ветровым. Потому что он мне не снился, и тогда есть надежда, что тут нечто иное.

Так думала Вера, вышагивая по заснеженным улицам старого города. На площади Рынок, расположенные по ее углам, сиротливо мерзли четыре фонтана со статуями Нептуна, Амфитриты, Дианы и Адониса. Изваяния, даже укрытые снегом, были величественны и хороши, напоминая о мифах Древней Греции. Диана охотится на дичь, а убивает своего возлюбленного… Убийства, всегда убийства. О господи…

Наблюдая пейзаж западного города, она не спеша обдумывала события последнего времени. Пыталась вчувствоваться, вжиться в незнакомую обстановку.

Режиссеры, операторы, продюсеры, актеры и сценаристы из разных стран казались ей яркими бабочками, слетевшимися на свой праздник. Их мир кардинально отличался от ее собственного, где нечему было порадоваться. Там преобладали боль и страдания. Люди не приносят в ее кабинет ни лучика счастья. Они приходят показать осколки разбитой судьбы. А еще чаще они вытряхивают перед ней свои измученные души. В них, как в старых коврах, накопилось столько пыли… Но такова ее работа, и не на что тут жаловаться.

Попав на фестиваль, она очутилась в пространстве, наполненном творчеством и всевозможными идеями. Аниматоры — это же создатели новых вселенных. Среди них Вера казалась себе маленькой девочкой, случайно оказавшейся на слете волшебников.

И самым интересным человеком этой магической тусовки был московский режиссер Эдуард Ветров. Лученко сейчас припомнила, что где-то слышала разговоры о последней Ветровской работе. Об этой картине шло столько толков, споров и сплетен, что даже ее, далекую от анимации, эти пересуды заинтриговали. Эдуард Ветров привез на фестиваль фильм под рабочим названием «История дуба». О нем говорили, что он не только блестяще нарисован, но по всему своему строю, безусловно, — великий прорыв в анимационном кино. Еще судачили, что этот фильм получит Гран-при фестиваля.

Коллеги же Ветрова на подобные предположения реагировали неоднозначно. Даже Лида, влюбленная в Эдуарда по уши, почему-то возмущалась. Впрочем, если вдуматься, то приз и есть главная интрига фестиваля. Ведь еще в поезде Лида проговорилась, что Гран-при должен получить фильм «Ручей», своеобразная легенда о минеральной воде, сделанная по заказу Мамсурова. Ведь анимация — не главный бизнес Авраама Тембулатовича. Минеральные воды как раз и есть основной источник его доходов. Так что анимационным фильмом «Ручей» он убивал сразу двух зайцев, сообразила Вера. С одной стороны получал рекламную агитку в художественной упаковке. С другой — его «Ручей», получи он главный приз фестиваля, стал бы визитной карточкой спонсора как художественного руководителя. Дескать, одной рукой умею деньги делать, а другой творю. А тут этот гений Ветров со своим дубом…

Незаметно Вера вышла к Бернардинскому монастырю. Словно живая иллюстрация романов Дюма, стоял он тихий и загадочный. В Верином воображении тут же ожили персонажи, переросшие и само произведение, и своего создателя. Вот сейчас сюда выйдут четыре мушкетера: Боярский, Смехов, Смирнитский и Старыгин, после фильма «Три мушкетера» навсегда оставшиеся д'Артаньяном, Атосом, Портосом и Арамисом. А вот тут коварная миледи укокошила бедняжку Констанцию…

Кстати, о коварной миледи. Под впечатлением «французского» подворья Вера вспомнила поговорку «шерше ля фам». Может, не так уж не прав Батюк? И Эдика могла убить ревнивая женщина? Одна из трех, которой оказалось не под силу делить его с другими. Тогда самая очевидная подозреваемая из троих — жена. Еще вчера в кофейне Кармен заявила, что Ветров не умрет своей смертью и что она его убьет. Тогда ею милиционеры и займутся в первую очередь. Им, конечно же, кто-нибудь уже рассказал о том, как вела себя ревнивая женщина.

Но если уж говорить о миледи, то так ли невероятна причастность к этому Лиды Завьяловой? Темперамент актрисы порой проделывал с ней странные фокусы. Мужчины были смыслом Лидиной жизни. Нередко она слышала только зов своего роскошного тела, мозг в эти минуты отключался. Сама Завьялова, бывало, смеялась над этой своей особенностью. Делясь с Верой очередным сексуальным приключением, она полушутя требовала: «Веруня! Ну-ка, скажи! Чего у меня в крови бурлит, какой- такой гормон?»

Подруга-доктор не без иронии просвещала актрису:

— У тебя полным-полно копулинов, чтоб ты знала, невежественная моя. Это такие женские феромоны, посылающие сигнал «Иди ко мне!». Копулины, да будет тебе известно, присутствуют и в поте. Особенно интенсивно выделяются блондинками и рыжеволосыми.

— Ну вот, а что я тебе говорю! Я не эротоманка, это мои копюшоны виноваты! А сама я девочка скромная, прям как монашка какая-нибудь! — говорила артистка словно бы вполне вдумчиво, но ноздри ее подрагивали от едва сдерживаемого смеха. — Ой, Верунчик… А у мужиков есть что-то навроде этих… капуцинов?

—Копулинов? Навалом. Только они у них по-другому называются: андростероны.

— И что они делают, эти андростероны?

— Ишь, как мужские феромоны — так сразу запомнила, мордашка ты сексуальная. А свои собственные копулины перевираешь!

—А зачем мне знать свое собственное? Оно и так мое, как ни назови. Логично? А вот ихнее, мужчинское, это интересно. Так чего там, с андростеронами? И где конкретно, в каких местах они наблюдаются?

—Ох, нет на тебя сексопатолога! Они содержатся в поте, коже и волосах. Распространяясь в воздухе, они посылают женщинам сигнал — «хочу тебя». Чем больше андростеронов выделяет мужчина, тем он привлекательнее для противоположного пола.

— Вот! Я всегда чувствовала, что моя тяга к мужикам — вовсе никакое не извращение, а просто химические реакции в организме. Самцы выделяют феромоны, и мы на них летим, как бабочки на цветки. Очень просто.

— Ты еще пестики и тычинки сюда приплети, «учительница первая моя»…

Вспоминая такие задушевные беседы, Вера колебалась. Хотя она знает свою подругу не один год… Можно ли сбрасывать со счетов возможность Лидиного участия в этом деле? Вряд ли.