Я имею в виду, нормальная пара могла бы так целоваться, когда ссорится. Но мы не обычная пара, и сейчас более очевидно, чем когда-либо прежде, что нам нужны границы.

— Границы, — повторяет Джейс, а я киваю.

— Да, границы, чтобы это не повторилось снова. Никогда…

— Какими, по-твоему, должны быть границы? — спрашивает он, и я опускаю взгляд на свои бедра, которые внезапно становятся горячими, и нахожу там его руки, его пальцы впечатываются в мою кожу.

— Никаких прикосновений, — я отталкиваю его руки.

— Значит, я не могу прикоснуться к своей невесте, — он недоверчиво смотрит на меня. — Как это сработает на этой неделе?

— Ты можешь положить руку мне на спину, подержать меня за руку и поцеловать в висок или щеку, если тебе нужно.

— Если мне понадобится, — усмехается Джейс, и я позволяю своей голове снова опуститься на плечи.

— Приемлемое поведение, Джейс, и ничего больше, — говорю я ему и себе, потому что я не должна знать, какой он огромный, каков он на вкус, и мне действительно не следует запоминать его сердцебиение, словно новую любимую песню. — Теперь мы на одной волне?

— Конечно, — легко отвечает он.

— Отлично, — я облегченно выдыхаю.

— За исключением…

— О, господи, что теперь?

— Если бы ты действительно была моей невестой, Пенни… — Джейс встает, и я запрокидываю голову, когда он возвышается надо мной, затем откидываюсь назад, когда Джейс наклоняется. — Я бы не согласился просто держать тебя за руку и целовать в щеку. К черту приемлемое поведение.

— Что это значит?

Джейс не отвечает, разворачивается так, чтобы снова оказаться лицом к рулю, затем его глаза встречаются с моими через плечо:

— Держись за меня, черт возьми.

Я немедленно подчиняюсь, и как только мои руки обхватывают его за талию, мотор снова заводится, и мы трогаемся.

Мы подъезжаем к длинному причалу с несколькими лодками и гидроциклами, привязанными к нему, кажется, целую вечность спустя. Джейс замедляет ход и заезжает на свободное место. Как только он останавливается, то спрыгивает и привязывает нас к столбу, потом протягивает мне руку. Я беру ее и неуклюже пробираюсь на причал, затем снимаю спасательный жилет, передаю Джейсу и игнорирую то чувство, которое возникает внизу живота, когда Джейс задерживает взгляд на моей груди.

Когда оба наших жилета надежно убраны, Джейс берет меня за руку, и мы идем по тропинке, ведущей в лес, где я слышу играющую музыку и чувствую запах, который можно описать только как райский. Чем ближе мы подходим, тем громче становится музыка, и вскоре мы выходим на поляну, где припаркован грузовик с едой и расставлены столы для пикника под сенью деревьев.

Здесь нет сотни людей, но больше пары десятков, большинство из них нашего возраста. Некоторые выглядят как подростки, но все одеты так же, как мы с Джейсом.

— Что ты собираешься заказать? — спрашивает Джейс, когда мы подходим к фургону с едой, и я просматриваю меню, но на нем трудно сосредоточиться, когда, клянусь, вся моя концентрация на моей руке, которую Джейс все еще крепко держит.

— Я не знаю. Что ты будешь?

— Бургер, картошку, газировку.

— Мне то же самое, — я пожимаю плечами, и Джейс подводит нас к окну, где пожилая пара работает внутри грузовика. После того, как мы оформляем заказ, я высвобождаю свою руку из его и беру каждому из нас по газировке из холодильника, затем следую за Джейсом к свободному столику.

— Ты часто приходил сюда, когда был ребенком? — спрашиваю я, оглядываясь по сторонам, когда мы усаживаемся друг напротив друга.

— Когда у нас были деньги, мы с Брайсом приходили сюда пообедать.

— И подцепить девушек, — говорю я, замечая, что на него смотрит не одна женщина.

— И подцепить девушек, — он ухмыляется, и я не могу удержаться от улыбки. Сейчас Джейс привлекательный мужчина, и, держу пари, подростком он был таким же.

— Держу пари, вы, ребята, сводили с ума свою маму.

— Немного, — он тянется через стол, а я отклоняюсь назад, когда его палец приближается к моему лицу. — Не двигайся, — Джейс провел пальцами у меня под глазом, затем по щеке, — загадай желание.

— Что? — я скашиваю глаза, пытаясь разглядеть, что у него между большими пальцами.

— Это ресница. Загадай желание.

О.

Закрыв глаза, я начинаю загадывать то же желание, которое загадывала с тех пор, как моей маме поставили диагноз, затем вспоминаю, что мне больше не нужно этого делать.

— Черт возьми, ты серьезно относишься к желаниям, — я слышу улыбку в его голосе, когда придумываю новое желание, затем наклоняюсь и сдуваю ресницу. — Что ты загадала?

— Я не могу сказать тебе, — говорю я, затем оглядываюсь через плечо, когда называют наш номер.

— Я заберу, — Джейс встает и подходит к грузовику, и я наблюдаю, как все женщины вокруг становятся немного выше. Даже девочки-подростки, которым нечего смотреть на мужчину его возраста, хихикают друг с другом.

Он никого из них не замечает, или, может быть, Джейс просто настолько привык быть в центре внимания, что это его больше не беспокоит. На самом деле, я не могу представить себя на месте Джейса, когда все постоянно ищут моего внимания или одобрения. Когда я впервые встретила его, я бы поклялась, что Джейсу это нравится, когда все постоянно подчиняются его воле, но теперь…

Теперь я не знаю, что и думать о моем фальшивом женихе.

Глава 16

‒‒‒‒‒‒‒‒‒‒‒‒‒‒‒‒‒‒‒‒‒‒‒‒‒

В полной жопе

— Тетя Пенни, ты хочешь это? — спрашивает Дэш своим сладеньким голоском, протягивая мне коричневую, почти черную зефирку на палочке. Я не знаю, кто сказал Дэшу, что он должен называть меня тетей Пенни, но когда он впервые произнес это сегодня вечером, я чуть не упала в обморок.

Я знала, что мне придется солгать, но мне кажется неправильным лгать ребенку. Особенно такому милому, как он. Черт возьми, кого я обманываю, я ненавижу лгать всем.

— Конечно, — я наклоняюсь вперед на своем сиденье, осторожно