— Ну а кто сотворит себе кумира, какая метаморфоза ждет его?

Дева-Рыба погрузилась в реку обратно, слишком много солнца, надо полагать, раздражало ее.

— В следующем воплощении он обретет полную его, кумира, противоположность — и полом, и качествами.

— То есть, — Рем прямо-таки подпрыгнул, — поклоняйся я силе и красоте Аполлона…

Рыба закончила за него сама:

— Ты воплотишься неуклюжей, непривлекательной дамой. Стоя перед его изображением, тебя будет снедать зависть, раздражение, возможно, ненависть — чувства, иной раз непонятные тебе самой, но яркие и не дающие покоя. Таким образом ты будешь развенчивать образ кумира, уравновешивать энергетически, хотя потери энергии будут иметь место в обоих случаях.

— А третья заповедь? — напомнил я о себе. — Как изменит ее нарушение облик и саму жизнь человека?

Дева подмигнула мне огромными зелеными очами:

— Жене, без умолку трещащей на всех углах обо всем и вставляющей в этот словесный поток Имя Господа безо всякого смысла, скорее всего, быть молчаливым мужем, в крайнем варианте — немым. Мужчина, поправший эту заповедь, не обязательно сменит штаны на юбку, но его словоохотливость преобразуется в словоблудие и будет приносить сплошные неприятности.

— Страшно представить последствия нарушения заповеди о дне субботнем, — широко раскрыв глаза, прошептал, еле сдерживая при этом смех, мой недалекий брат.

— Нарушение этой заповеди, — наша прекрасная незнакомка и бровью не повела, — не влияет на будущий пол, но человека ждет лишение свободы тем или иным образом: домохозяйка, калека, тюремный заключенный или надсмотрщик.

Едва она успела закончить, как Рем, словно мы вступили с ним в словесную дуэль, сделал новый «выстрел»:

— А непочитание родителя?

Дева-Рыба повернула голову к нему:

— Не почитающий родителей может нанести им обиду, энергетически сродни проклятию. Родовой эгрегор, как тонкое образование, весьма силен, и любые шероховатости внутри рода — болезненная карма. Сын, не почитавший мать, будучи воплощен женщиной, будет иметь слабую связь с дочерью или вообще может не иметь детей, а став отцом, столкнется с неповиновением сына. Если сын не почитал отца, то в роли женщины будет безразличен сыну своему, испытывая при этом любовь-восхищение к нему. В роли отца его ждет все то же самое по отношению к дочери. Если девочка не почитает мать, как женщина она будет иметь проблемы с половой системой, а как мужчина — множество неудачных браков. Если со стороны дочери было проявлено неуважение к отцу — в роли женщины неминуемы насмешки со стороны противоположного пола, а как мужчина — мягкий безвольный характер.

Мы замолчали все втроем. Рыба, понятное дело, ждала вопросов, Рем наверняка так же, как и я, «прокручивал» в голове свои отношения с покинутыми таким беспардонным образом, как это сделали мы, родителями. Мне, к сожалению, похвастаться на поприще почитания отца и матери было нечем. Ремень в папашиной руке не раз хаживал по моей спине (чаще чуть ниже), а слова матушки, влетавшие в голову через уши, не задерживались внутри ни на миг, в виду отсутствия там приспособлений для их крепления.

Рем очнулся первым, он тяжко вздохнул и сказал:

— Давайте лучше перейдем к убийцам.

— Убийца женщины сам примет насильственную смерть в женском облике, убийца мужчины — соответственно в «одеждах» мужа. Но если согрешившего постигнет кара уже в текущем воплощении, он не избежит этой участи и в следующем, в качестве самоубийцы. — Рыба смахнула слезу. — Печальная участь.

— А насколько она печальна у сладострастца? — ухмыльнулся Рем, беззастенчиво разглядывая перси Девы.

— Я знаю, — вырвалось у меня, но, устыдившись собственной несдержанности, я зарделся и опустил глаза.

— Интересно, — проворковала Рыба, быстро «захлопав» пышными ресницами. — Поведаешь?

— Вы не так поняли, — заикаясь, начал оправдываться я. — Участь прелюбодея известна мне прямо в этой жизни.

— Тем еще интересней. — Рем состроил умилительную физиономию. — Не тяни, мой загадочный брат.

— К нам домой одно время зачастил папин знакомый, которого он почему-то величал ловеласом местного значения. Однажды меж ними произошла ссора, мужчины вопили друг на друга, используя незнакомые слова и наречия. Хлипкая перегородка нашего жилища ходила ходуном, а мама прижимала меня к себе, стараясь руками закрыть и мои уши и глаза. Потом все стихло, в дверях появился отец и на молчаливый вопрос матери сказал: «Он ушел». И, криво усмехнувшись, добавил: «Предпочел сделать это через окно». Мать вздрогнула, а отец обнял нас, и на душе, по крайней мере у меня точно, стало очень хорошо.

— Ха, — усмехнулся Рем. — Известное дело, все прелюбодеи для выхода используют окна вместо дверей.

— Наверное, — равнодушно выдохнул я. — Только больше этого ловеласа никто не видел.

— Не ссорьтесь, мальчики, — примирительно произнесла Дева-Рыба. — Прелюбодея ждет одиночество, полное отсутствие внимания со стороны противоположного пола либо, как вариация на тему, нескончаемые измены партнера, к коему он будет испытывать настоящие, искренние чувства.

— Тогда его участь не менее печальна, чем у убийцы, — философски заметил Рем, и я мысленно согласился с ним.

— Проголодались? — неожиданно спросила Дева и, не дожидаясь ответа, хлопнула бирюзовым хвостом по кувшинкам, из-под которых вылетела внушительного вида плотвица и, оглушенная, шлепнулась прямо на песок перед нашими изумленными физиономиями.

— Только я хотел узнать о воровстве — и вот тебе на! — воскликнул Рем.

— Не украли ли мы у реки ее собственность? — схожая мысль пришла в голову и мне.

— Вовсе нет, — весело сообщила Дева. — Эта особь через секунду выполнила бы свой кармический долг, доставшись на зуб щуке, той самой, что обязана своей жизнью вам, не убившим ее острогой.

— Но острогу сломала ты, — воскликнул я, — пусть и косвенно, своим неожиданным появлением.

— С точки зрения перетекания энергии я поэтому разговариваю с вами. — Дева-Рыба недовольно хмыкнула. — И вообще, неблагодарное дело вмешиваться в работу Совета. Продолжим, вор обречен быть обкраденным, это очевиднее очевидного, но эквивалент его потерь будет соответствовать эволюционному шагу человечества между воплощениями, или шажку, или рывку. В любом случае кармический коэффициент пересчета всегда больше единицы. Залезая в чужой карман сейчас, запускаешь лапу в свой завтра.

Рем, присыпая рыбину горячим песком, деловито пробурчал:

— Я всегда догадывался об этом, после ворованных яблок, даже спелых и мытых, несет, как от ранней кислятины.

Обнародовать, без излишнего смущения, даже самые интимные подробности, подумал я, это в его духе. Чего стоит многократно повторенная, просмакованная история о том, как слепень гигантских размеров во время купания посмел устроиться на его причинном месте (тут слушателю надобно, по задумке Рема, сделать заодно и вывод о габаритах его достоинства), а он, в горячке и от возмущения, приложился по отвратительной морде с кровососущим хоботком что было сил. О столь славной победе узнали многие купающиеся и