Может, разбудить его и обсудить какие-то решения? События прошлой ночи не должны повлиять на их совместную работу. Или лучше отпустить ситуацию, чтобы время само развело их по разным сторонам и пустило все в прежнее русло?

Слава богу, что работы в доме почти завершены. Можно даже собрать вещи и уехать домой. Нужды жить в старинном особняке больше не было.

Сказано – сделано. Тори решительно пошагала к двери.

– Тори!

Она замерла на месте, протягивая руку к дверной ручке. Глядя на тяжелую дубовую дверь, Тори отозвалась:

– Да.

Его следующие слова закончились протяжным зевом:

– Давай забудем про то, что случилось.

– Да, – только и смогла повторить она. Облегчение и, как ни странно, разочарование охватили ее. – Лучше забудем.

Выдохнув, Тори вышла из его спальни и тихо закрыла за собой дверь.

– Вы сегодня встречаетесь с Рэем? – спросила Тори, стараясь отвлечься от мыслей о Гарретте и их дикой, сумасшедшей ночи. Если ни на чем не концентрироваться, то через секунду в голове закружатся воспоминания, сожаления, желание все изменить. «Саморазрушение» – самое подходящее слово для такой умственной деятельности. Еще никому не удавалось изменить прошлое. А значит, нужно исходить из того, что есть.

Поначалу Тори решила, что им обоим пойдет на пользу его следующее свидание. Не помогло. По крайней мере, ей.

Интересно, а что чувствует Гарретт? Они не общались с того момента, как она покинула особняк. По электронной почте она скинула ему информацию о новом свидании, запланированном на сегодняшний прием по случаю кинофестиваля. «Там и увидимся», – был его ответ. Напоминание, что на его свиданиях она была кем-то вроде охранника.

Скорее бы вечер. Прием был одним из немногих событий, на которых Тори и Лорен были гостями, а не работниками.

Зато там будет Гарретт. С новой претенденткой на свое сердце. Тори была уверена, что и сегодня выйдет промашка. Но сам факт, что свидание состоится, совсем не грел душу.

– Он будет на приеме, – ответила Лорен на вопрос сестры. – Я же тебе сказала, между нами ничего нет.

– Ты сказала по-другому, – напомнила Тори. – Мол, между вами все закончилось. – Она смотрела на сестру в профиль, пока та вела машину. – Поверить не могу, что вы занимались этим в туалете, пока мама с папой были дома. – На самом деле Тори не могла поверить, что сестра вообще занималась этим в туалете.

– Расскажи, что там за претендентка, – сменила тему Лорен.

Тори умолчала от сестры, что переспала с Гарреттом. Но господи, как ей хотелось поделиться с ней этим! Лорен имела право знать. Они были сестрами. Более того, близнецами. Ведь Лорен рассказала ей про секс в туалете.

– Я переспала с Гарреттом, – неожиданно призналась она.

– Что?! – не воскликнула, а выкрикнула Лорен. – Прости.

За перекрестком она вырулила машину на парковку, поставила на ручник, выключила зажигание и обратилась к Тори:

– Рассказывай.

– Не знаю. Это просто произошло. – Тори беспомощно пожала плечами. – Как у вас с Рэем. – Взгляд сестры требовал продолжения. Тори покачала головой. – Не волнуйся. Это не повторится.

Лорен взяла руки сестры в свои:

– Расскажи мне, что случилось.

Это спрашивала родная сестра, а не партнерша по бизнесу. На душе Тори полегчало. В конце концов, невозможно было носить это в себе. Слова полетели сами собой – про то, как отключилось электричество, как ей было страшно, как она обрадовалась, когда вернулся Гарретт, и как сексуален он был с растрепанными волосами.

– И?..

Несколько секунд Тори подбирала слова.

– Лорен, это было потрясающе.

– На «Оскар» тянет?

Румянец окрасил щеки Тори.

– О да.

– Тогда к чему сегодняшнее свидание?

Тори вздохнула:

– Потому что он клиент. Потому что мы не подходим друг другу. Потому что у нас нет будущего.

– С чего ты это взяла? – изумилась сестра.

Тори закусила нижнюю губу. Пытка последних дней продолжалась.

– Знаешь, Лорен. Иногда Гарретт смотрит на меня в точности как Шон.

– Тори, у Гарретта был чертовски тяжелый год. Ты же не думаешь, что он тоже…

– Конечно нет, – оборвала ее Тори. Она не хотела слышать окончания фразы. У Гарретта действительно высокое мнение о себе. Но это не значит, что он вдруг пустится во все тяжкие. – По крайней мере, мне так не кажется. Но ведь и про Шона я тоже не думала.

– Шон был мальчишкой. Эгоистичным, незрелым, считающим, что весь мир ему чем-то обязан. А Гарретт познал лишения и страдания. Ему никто и ничего не приносил на блюдечке. Он действительно талантливый режиссер и бизнесмен.

– Знаю, – согласилась Тори. Она и сама не раз говорила себе то же. – Но Гарретт такой же закрытый. Что бы я ни делала, он не подпускает меня к себе.

– А тебе бы хотелось? – спросила Лорен, сжимая руки сестры.

– Больше, чем ты можешь себе представить.

– Хочешь сказать, с его стороны нет искры? Ни намека на то, что вы созданы друг для друга?

Не готовая к ответу, Тори заморгала:

– Нет. И наверное, оно к лучшему. Обидно, если созданные друг для друга люди держат себя на расстоянии.

– Верно. – Лорен завела мотор. – Хочешь, сегодня я за ним присмотрю?

– Нет-нет, наслаждайся вечером. К тому же я все равно не смогу удержаться, чтобы не поглядывать в их сторону.

– Как скажешь. Так кто она?

– Мэри, финансовый аналитик, – ответила Тори. – Биржи, пенсионные фонды, все такое. Брюнетка с карими глазами. Настоящая красавица.

– Звучит неплохо. Гарретт оценит ее ум.

– Есть те, кто уму предпочел красоту.

– О да, – понимающе протянула сестра.

Тори сложила руки на груди.

– Ничего не говори. Просто веди машину.

Прием по случаю кинофестиваля проходил в пентхаусе старого отеля на бульваре Сансет. Гарретт смотрел на красную ковровую дорожку, как на порождение зла. Его новая спутница, Мэри, вела себя тактично и не задавала лишних вопросов. Экзотические карие глаза добавляли изюминку и без того элегантной внешности. Шифоновое голубое платье в пол облегало изящные изгибы ее тела.

– А вот и Гарретт Блэк, новый президент «Обсидиан студиос», – раздался голос крашеной блондинки из рейтингового телешоу. После непременного обмена любезностями она спросила: – И каково это, сменить режиссерское кресло на костюм бизнесмена?

– В этом году студии девяносто лет… – начал было Гарретт.