Глава 19

До Блеза я смогла добраться через полчаса, не раньше. Улыбнулась парню. Что-то надо делать с его не проходящей мрачностью. Даже сейчас, когда всё обошлось, хмурится и сжимает губы в тонкую нить.

— Кажется, ты опять спасла нас, — Блез заговорил первым.

— Не я, а госпожа Азаран. Это она догадалась проверить фантомы. Я, признаться, подумала на мальчиков.

Блез вздохнул:

— Да я сам на них подумал.

— Кто-то нарочно попытался их подставить?

Блез пожал плечами:

— Пока не уверен. Разберусь. Да и капитан ко мне подходил. Извинился сквозь зубы, сказал, что хочет найти настоящего шутника.

— Хорошо бы…

— Сейчас будет самое интересное. Пойдём?

Не дожидаясь ответа, Блез потянул меня в сторону лестницы. Я по инерции пошла за ним, тем более парень начал рассказывать, что Праздник весны считается самым главным праздником года. В городах и деревнях с вечера до утра танцуют, пируют. Апогей праздника — хоровод вокруг украшенного лентами Дерева. Каждая ленточка — пожелание, загаданное тем, кто её завязал. Блез оборвал рассказ на полуслове, посмотрел на меня с лёгким удивлением, и я поняла, что нам в голову пришла одна и та же мысль — от старой традиции так и тянет ведьмовством.

Увы, нам в форте хоровод не светил — деревьев-то нет, а мои жалкие ростки на роль короля праздника не тянут. Возможно, к следующему году…

Как мы преодолели первый этаж, я не заметила. Второй дался ощутимее. На третьем пролёте лестницы у меня сбилось дыхание. Нелёгкая это работа — из болота тащить бегемота. В моём случае — на своих двоих поднимать на башню центнер веса. Впрочем, отказываться от приглашения я не собиралась. Дышим глубже, в ритм. И топаем. Эх, похудеть бы… Диеты, физкультура были бессильны. Может, магия сработает?

На верхнюю площадку башни пускали не всех, только, как я поняла, элиту, к которой относились и охотники. Я как на ладони увидела залитый искусственным светом город.

Блез подвёл меня к ограждению и кивком указал вперёд:

— Пустыня.

Ночь. Свет слепил, и рассмотреть что-либо вдали было просто невозможно.

— Чего мы ждём? — удивилась я.

Кроме ветра и пыли, на верхотуре, на мой взгляд, не было ничего заслуживающего внимания. А плащ внизу…

Блез вскинул руку, и вокруг нас распахнулся полупрозрачный защитный купол.

— Ух ты! — поразилась я.

Магия, особенно чужая и такая зрелищная, до сих пор кажется мне нереальным волшебством.

Блез смущённо хмыкнул.

— Увидишь, — не стал он раскрывать тайну.

Ждать пришлось недолго.

Свет начал меркнуть. Он не исчез совсем. На улицах по-прежнему было светло как днём. Тёмной стала верхушка башни. Вздымающийся над городом магистрат словно слился с ночью, озеро света осталось внизу, и я впервые увидела чёрный бархат неба, звёзды. Снежно-белая луна, раза в три больше привычной, стояла в зените. Уже ради этой панорамы стоило подняться!

— Сейчас будет, — шепнул Блез.

Воздух загудел, и в сторону Пустыни устремился сразу рой ярко-зелёных шаров. Послышались хлопки. Один за другим шары взрывались, и небо вдруг расцвело… Салют? О, нет! Больше всего это было похоже на работу гигантского проектора. На небе, как на экране начался самый настоящий фильм.

Протянулась длинная ярко-зеленая полоса, и над ней голубая. На картине возник сочный луг, «камера» приблизилась, и в кадре появилось лесное разнотравье. Густые заросли кустов перемежались раскидистыми деревьями. Крупным планом появился цветок, отдалённо похожий на подснежник. Венчик медленно открылся, и я поняла, что цветок мне незнаком: ярко красную середину обрамляла бледная кайма. Кадр снова изменился, вернулась панорама. И вдруг зелень, сжираемая жёлтой кляксой, начала стремительно исчезать. Пустыня? Скорее всего. Кино будет со смыслом… Взметнулся иллюзорный песок, закрутился вихрем.

— Эмиссар, — шёпотом пояснил Блез, а из песка проступила гротескно уродливая морда.

Со стороны уцелевшего луга появилась человеческая фигурка. Пришелец поднял руку, с его ладони сорвался огненный шар, похожий на маленькое солнышко. Шар впечатался в центр вихря, полыхнуло. Маг выпустил ещё несколько шаров, эмиссар вспыхнул факелом, и через несколько секунд упал горсткой пепла. Песчаный вихрь утих, Пустыня отступила, кино закончилось.

На площадке раздались бурные аплодисменты. Мне подумалось, что для людей, живущих в форте фильм значил гораздо больше, чем для меня. Этот фильм по сути обещание победы над Пустыней. Жаль, но, наверное, несбыточное.

Вспыхнул яркий искусственный свет, зрители начали расходиться. Я же не стремилась в толпу, и само собой получилось, что мы с Блезом остались на площадке вдвоём, да ещё стоим под защитой его магии так близко друг к другу… Это всё от недостатка мужского внимания и затворнического образа жизни! Я почувствовала, что буквально таю, стало непривычно сладко, а взгляд тёмных глаз завораживал. Я поймала себя на том, что хочу сделать шаг вперёд, хотя мы и так стоим почти вплотную. Я глубоко вздохнула, прогоняя наваждение.

— Ляля?

— Задумалась, — соврала я, спешно отворачиваясь. Аж жарко стало.

К счастью, Блез ничего не стал говорить, просто подал мне руку, и мы пошли вниз.

— В Праздник весны принято веселиться до рассвета, иначе, считается, удачи не будет.

— Я только за.

— В форте скучно, ты права.

Опять он за старое!

— Знаешь, Блез, дело не в форте, дело в людях. Ты, наверное, не замечаешь, слишком привык, а со стороны отчётливо видно: горожане воспринимают форт как место временного заключения, жертвуют годами жизни, чтобы заработать, мечтают, что заживут по-настоящему, когда вырвутся. Но это же неправильно! Это, — я указала на своды, на ступени, — и есть жизнь, которую вы так старательно игнорируете.

— Может быть…

Блез не стал спорить.

А я, наверное, глупостей наговорила…

На первом этаже магистрата продолжались танцы, всё те же прихлопы и притопы. В стороне играли в игру, похожую на «ручеёк».

— Хочешь? — уточнил Блез.

Спровадить меня пытается? Я отрицательно помотала головой.

На втором этаже были накрыты столы. Впрочем, «праздничность» обеспечивали не качеством, а количеством. Хлебные лепёшки, густое варево из кактуса, куриное мясо. Даже на специи не расщедрились.

— На весну совсем не похоже, — сменила я тему. — Я жила в регионе, где зимой было довольно холодно. Реки замерзали и покрывались толстым слоем льда, землю укрывал снег…

— Снег? Не помню…

— М?

— На границе с Пустыней всегда одинаково жарко, — пояснил Блез. — Здесь не бывает морозов. Когда я мне было года четыре… Или уже пять? Наша семья жила в одной из северных провинций. Я знаю, что зимы там, как ты сейчас рассказывала, снежные, но вспомнить не могу.

— Мальчики вообще кроме форта ничего не видели? — спросила я, боясь ответа.

Блез качнул головой:

— Когда была жива