Население Великобритании также стало намного менее однородным. Чтобы убедиться в этом, достаточно пройтись по центру любого крупного английского города. Однако теперь настороженно относятся не к китайцам, а к другим этническим группам, поскольку китайцы ведут себя тихо и создают меньше всего проблем. Среди первого поколения китайских мигрантов было много рестораторов, а их дети стали образованными специалистами. Сегодня внимание приковано к индийцам, пакистанцам и бангладешцам, которые предпочитают селиться вместе и буквально заполонили некоторые районы. Есть школы, где учатся одни только представители меньшинств. Эти группы иммигрантов практически не смешиваются с местным населением и не интегрируются в общество.

Сложность проблемы усугубляется религиозным фактором. Многие мигранты являются мусульманами, и в последние годы они начали все громче заявлять о своем желании строить мечети. Вид минаретов, возвышающихся посреди традиционного европейского архитектурного ландшафта, только усиливает среди местного населения страх того, что напористые чужаки в конце концов уничтожат их культуру и общество. Если бы мигранты были христианами, ситуация, вероятно, была бы не столь пугающей. Однако отчуждение неизбежно, поскольку большинство мигрантов принадлежат к мусульманской религии, а доминирующей религией в Европе является христианство — и неважно, как часто европейцы ходят в церковь.

Народы Европы не так открыты для иммигрантов, как американская нация. Они не преуспели в интеграции даже тех приезжих, которые живут среди них долгое время. Америка более радушна к иммигрантам, потому что изначально была создана переселенцами, прибывшими на американский континент всего 400 лет назад. Многие иммигранты поднялись на вершину американского общества, например предприниматель Джерри Янг, который родился на Тайване и стал одним из основателей интернет-компании Yahoo. В отличие от Америки, Европа населена старыми, сформировавшимися нациями, которые очень гордятся своей культурой, литературой и долгой историей.

В последние два-три года европейские лидеры — в том числе Дэвид Кэмерон, Николя Саркози и Ангела Меркель — были вынуждены признать, что в их странах мультикультурализм потерпел неудачу. Другими словами, турки, живущие в Германии, так и не стали немцам, а алжирцы и тунисцы, живущие во Франции, так и не стали французами. В Европе все чаще стали говорить о «неинтегрируемости» таких мигрантов. Главной причиной их неспособности ассимилироваться являются расовые различия, которые дополняются такими факторами, как религия, культура и язык. Но Европа не может отказаться от притока иммигрантов из-за настоятельной потребности в рабочей силе. В результате мы можем видеть, как европейские правительства втихую впускают иммигрантов, когда это возможно, но резко нажимают на тормоза в преддверии выборов, когда существует опасность того, что крайне правые партии обойдут умеренных оппонентов при помощи гневной риторики. Ситуация в духе «уловки-22».

Оправившись после двух мировых войн, Европа решила избрать новый путь развития, и наиболее естественным казалось пойти по пути европейской интеграции. Между странами на этом континенте было много общего. Все они пережили эпоху Возрождения и Просвещения, сформировали единую европейскую культуру и развили очень схожий менталитет и мировосприятие. Христианство было господствующей религией на всем континенте. Если взять далекое историческое прошлое, то большинство этих стран разделяли общее наследие со времен Римской империи, которая придала им определенную однородность в способах организации общества. Тем не менее, несмотря на их общность, в первой половине ХХ века на передний план вышли острые разногласия и разобщенность, вылившиеся в конечном итоге в кровопролитные междоусобные войны, которые привели к гибели миллионов людей. Вот почему во второй половине ХХ века интеграция стала для европейских лидеров главной задачей. Она обещала принести в Европу прочный мир. Было очевидно, что, если отодвинуть в сторону различия, сфокусироваться на сходствах и тесно связать судьбы европейских народов, это приведет к всеобщему процветанию и станет надежной гарантией того, что европейцам больше не придется пережить те ужасы и страдания, на которые они, собственно говоря, сами себя обрекли.

Придя к согласию относительно важности интеграции, европейцы принялись создавать необходимые институты. В 1951 г. в Париже был подписан договор о создании первого европейского сообщества — Европейского объединения угля и стали. В 1957 г. был подписан Римский договор, предусматривавший создание общего рынка и проведение общей политики в области сельского хозяйства и транспорта. Эти структуры впоследствии легли в основу создания Европейского Союза, который после окончания холодной войны расширился и включил в себя 27 государств. А 17 из них ввели единую валюту, евро, образовав еврозону.

Интеграция несет с собой не только гарантию мира, но и множество других возможностей. Объединив усилия и цели, Европа стала бы гораздо более мощной экономической, а главное политической силой на международной арене. Проще говоря, объединенная Европа намного мощнее, чем сумма ее отдельных частей. Если бы европейцы пошли по пути интеграции еще дальше и создали единое министерство финансов и даже единое министерство иностранных дел и министерство обороны, выигрыш в силе был бы поистине огромным. Посмотрите на американцев. В большинстве своем это бывшие европейцы, которые переехали на другой континент и отказались от прежней национальной идентичности. Если Европа интегрируется в той же степени, она превратится в своего рода Соединенные Штаты Европы и станет достойным конкурентом США. Европа значительно превосходит США по численности населения (500 млн человек по сравнению с 310 млн в США) и имеет экономику на одну шестую больше американской. Такая Европа, несомненно, стала бы ведущей мировой сверхдержавой.

К сожалению, все признаки указывают на невозможность такой интеграции. Из-за неготовности к финансовой интеграции европейцам не удалось создать жизнеспособную единую валюту, и очень маловероятно, чтобы они захотели прийти к полной интеграции во внешнеполитической или военной сфере. У каждой европейской страны своя индивидуальная история, насчитывающая много веков. Каждая страна гордится своими традициями. Они хотят сохранить живыми свои языки, потому что за ними стоит богатая культура и литература. Переселенцы в Америку были готовы начать все заново — создать новую культуру, литературу и историю, но Европа никогда на это не согласится. Несмотря на то что английский стал вторым языком во многих странах мира, континентальная Европа никогда не примет его в качестве основного рабочего языка.

Каково же тогда будет место Европы в мире? Европейские страны будут становиться все менее влиятельными игроками на международной арене. В условиях доминирования таких мощных держав, как США и Китай и, возможно, впоследствии Индия, они будут играть второстепенные роли. К большинству европейских стран будут относиться как к обычным мелким государствам, коими они и являются. Возможно, Германии удастся сохранить определенный вес в мире благодаря численности своего населения и экономическим успехам, но она не будет активно стремиться наверх из-за по-прежнему переполняющего ее чувства вины за то, что во время Холокоста немцы убили 6 млн евреев. Определенное влияние могут сохранить и британцы благодаря своим особым родственным отношениям с Соединенными Штатами.