– Сейчас, пока я не вступил в полноценное распоряжение наследства, я могу себе позволить заниматься всем, чем угодно, – его голос звучал расслабленно, без намёка на сердитость или обиду. – В пределах разумного, конечно.

Мне стало интересно, за какие пределы разумного он переступил, что его оправили служить в армию. Но я проглотила этот неуместно-любопытный вопрос.

– То есть обладателю титула живётся довольно несладко? – спросила я.

Эскалант рассмеялся:

– Скорее, не в своё удовольствие – будет правильно сказать. Обязанности и обычаи современного дворянина позаимствованы из прошлого и уходят далеко вглубь веков. Но меня это не коснётся, а вот моего старшего брата это трясина уже поглощает.

– Надо же… – удивилась я, закидывая очередной раз спиннинг.

– Мы всё так же заботимся о людях, которые на нас работают, пытаемся принести свою лепту в обогащение состояния нашей семьи. Отстаиваем свою честь, достоинство и берём в жены только девственниц с кристальной репутацией.

Услышав последние слова, я разволновалась и чересчур сильно замахнулась спиннингом, чуть не зацепив его. Он вынужден был увернуться, чуть не свалившись в воду.

Мы неловко посмеялись, и я извинилась.

– А честь вы отстаиваете на дуэлях? – шутя предположила я, чтобы как можно скорее замять этот неловкий момент.

– Да, – просто ответил он.

– Что?! – охнула я в полнейшем шоке.

– Удивительно, правда? – усмехнувшись, подмигнул он мне.

– Это ужасно! – я даже забыла, скрутить свою леску. – То есть, согласно всем кровожадным и дикарским традициям, вы убиваете друг друга?!

– А что, по-твоему, лучше примитивный мордобой? – его явно забавляла моя реакция.

– Кошмарно и то, и другое. Невозможно среди этого выбрать лучшее! Смертельный исход грозит в обоих случаях.

– Верно! – закивал он.

– Но разве дуэли не запрещены?!

– Запрещены, конечно. О них мало кто знает даже среди дворян.

– Погоди! Но как же полиция? Если вдруг ранение серьёзное или вообще …?

Эскалант посмотрел на меня и улыбнулся:

– Не беспокойся, я утрирую. На самом деле к дуэлям обращались очень и очень давно. Правда, мы с моим университетским другом по глупости хотели возобновить эту традицию. Но, к счастью, всё обошлось.

Казалось, больше удивиться и ужаснуться я не могла за сегодня!

– И как вы это провернули?

Он улыбнулся, забрасывая в очередной раз спиннинг:

– Всё очень банально. Два друга, одна красивая девушка, которая оказалась интересна нам обоим, и мы схватились за револьверы моего отца.

Я почувствовала прилив недоброжелательности к этой незнакомке. Значит, он влюбился в девушку друга… Интересно, где она сейчас?

– Нас сдал мой братец, но я успел выстрелить и ранил соперника. После этого я оказался в армии. Но, к счастью, друг остался другом живым и со шрамом возле левой коленки.

Не из-за списка своих похождений попал он в немилость отца!

– А что девушка? – как бы между прочим спросила я.

– Мой друг считал её ангелом, а я доказал ему её коварство и… – он не захотел продолжать, но, кажется, я поняла, что именно он сделал.

– Какая насыщенная жизнь! – недовольство в моём голосе не скрыть.

Почему я не могу прогнать из своей головы картинку, где Эскалант занимается сексом с какой-то красоткой?! О, как же меня это злит!

– Ты ведь заметила, что о нас редко пишут в прессе, да и в новостях мы почти не упоминаемся?

– Да уж, заметила. Популярность у вас не в чести.

Эскалант нарочно сменил тему, наверное, заметил моё испортившееся настроение.

– Мы тщательно скрываем подробности своей жизни. Благодаря договоренности с главами всех испанских масс-медиа, мы можем не переживать о защите нашей приватности.

– Повезло же Испании с распространением дворянских титулов. Даже официанты у вас имеют свой дворянский статус и смотрят на тебя свысока! – пробурчала я, всё ещё в шоке от услышанного.

– Но тебе-то нечего переживать, ты ведь тоже из дворянской семьи! – заметил тот. – Кстати, как ты относишься к пиявкам?

– Я вовсе не из… что?! К каким пиявкам?! – в ужасе замерла я.

На лице Виктора отразились смешанные чувства от попытки сдержать смех и нежелания пугать меня ещё сильнее.

– Я, кажется, забыл сказать, что здесь водятся пиявки? – невинно спросил он, но я уже с воплем буквально выпрыгивала из воды.

– Как ты мог?! Как же ты мог?! О-о-о, ужас!!! Их нет на мне?! Посмотри скорее!!! Нет?!.. Хватит смеяться!

Он хохотал над моими попытками сбить с себя невидимых мерзких существ.

– Я… думал… – отдышавшись, но всё ещё улыбаясь, говорил Эскалант. – Коль ты не заметила гадюку, проплывшую возле твоей ножки, то на каких-то пиявок внимания не обратишь вовсе!

– Гадюку?! – закричала я. – И ты молчал?!

– Не хотел тебя волновать! Вдруг ты боишься их! – пожал плечами он, пытаясь удержать смех и отыскать брошенною мною вводу удочку.

– Какой же ты… заботливый, Эскалант! – язвила я.

Он только шире заулыбался мне в ответ и, погружая руку в поисках спиннинга, чуть не намочил свою футболку. Эскалант выпрямился и … стянул своё поло через голову.

– Подержи, пожалуйста! – кинул он в мою сторону одним элементом своей одежды.

Оторопев, я на автомате подхватила его футболку, сохранившую тепло его тела и аромат парфюма.

Я смотрела, как Виктор занят поисками моей утери, погружая руки в воду. Солнце играло лучами на его золотистой коже. Я сглотнула, не в силах отвести взгляд от красивого мужского торса с играющими мышцами от каждого малейшего движения. Мне стало жарко.

– Этот спиннинг мне подарил отец на восемнадцатилетние, – как ни в чём не бывало рассказывал Эскалант, когда его поиски увенчались успехом. – Жаль было бы его потерять.

Я смотрела, как он выходит из воды, стряхивая её капли с удочки. Если бы древнегреческий бог Аполлон существовал, то он точно выглядел бы как Эскалант…

– Не хотела… я, – как-то не внятно прозвучали мои слова.

– Всё в порядке? – сосредоточившись на моём лице, встревоженно спросил он.

Я глупо заморгала и улыбнулась:

– Абсолютно!

– Можно мне обратно?.. – с ответной улыбкой спросил он.

Минуты две я тупо моргала, пытаясь очистить свой разум от влияния красоты и совершенства его тела.

– Я о футболке, – его улыбка стала ещё шире.

Тряхнув головой, я резко ткнула ему одежду обратно, чувствуя себя жутко неловко и глупо.