Курт, как оказалось, прихватил игломет и, вовремя открыв огонь, отвлек внимание, выведя при этом из строя двоих. Валерка, воспользовавшись данным обстоятельством, высунулся из-за укрытия и ловко метнул нож, ухитрившись попасть в горло самому здоровому из нападавших, а Михаил просто поднял перед собой тяжелый дубовый стол и, прикрываясь им, словно щитом, ринулся на врага.

Бандиты такого поворота событий явно не ожидали, и в их изрядно поредевших рядах произошло короткое замешательство.

Этого вполне хватило.

Малышев врезался в их тела, словно маленький атакующий танк, и дорога мгновенно стала свободной.

– Уходим! – крикнул Михаил и швырнул стол в приподнявших голову двух бандитов из той четверки, которую они смяли в самом начале веселья.

И они ушли.

Правда, Николай оказался обездвижен, но гигант Малышев просто взвалил его на плечо, словно большую тряпичную куклу и затопал вверх по лестнице. На волю.

Выскочив под открытое небо, они тут же услышали приближающийся вой полицейских сирен. Пришлось опять бежать, причем в совершенно незнакомом направлении, так как дорога непосредственно к дому была заказана (именно оттуда приближались сирены).

Свернули в какой-то переулок, потом в еще один…. Бежали практически в полной темноте, – редкие окна светились в подступающих с обеих сторон громадах домов, уличные фонари почему-то напрочь отсутствовали, а ночь выдалась безлунной. Шустрый Стихарь бесшумной тенью несся далеко впереди, разведывая путь, и он-то вовремя и обнаружил опасность, заглянув за очередной угол и прянув назад.

– Засада! – громким шепотом доложил он, возвращаясь. – Мусора впереди! То есть, эти, как их… фараоны. Полиция, короче. Нас ждут, судя по всему.

Они замерли, прислушиваясь.

Полицейские сирены сзади не утихали.

Командир исследовательского грузовика «Вихрь» Уильям Джордж Крейтон видывал в своей жизни всякое. Потомственный астронавт, он впервые покинул Землю в девятнадцатилетнем возрасте, и теперь, по прошествии двадцати восьми лет, мог с уверенностью сказать, что в Системе практически не осталось уголка, куда бы не заносила его судьба и приказы вышестоящего начальства. Причем последнее зачастую и даже по преимуществу оказывалось куда изощренней и пакостней первого.

Вот и на этот раз.

Вместо того, чтобы спокойно возвратиться домой после трудного рейса, он был вынужден переться черт знает куда, аж к Нептуну, чтобы… Чтобы получить именно то, что получил. Два чужих корабля прямо по курсу.

И каких, чтоб их дождь намочил, корабля!

«Вихрь» по сравнению с ними смотрелся, как городской воробей рядом со степными орлами, несмотря на всю избитость этого сравнения. Собственно, приказ начальства Крейтон и его доблестный экипаж уже выполнили – определили природу двух приближающихся к Земле с ускорением свободного падения объектов. Теперь вопрос встал уже по-другому: что с этими объектами делать?

Тем более, что объекты, оказавшиеся чужими кораблями, заметили приближение «Вихря», отключили тягу и сейчас двигались по инерции, как бы показывая, что намерения у них самые мирные.

На самом деле Уильяму Джорджу Крейтону для дальнейших действий вовсе не требовались особые указания Земли, – и так было совершенно ясно, что надо как-то знакомиться: чужаки уже минут двадцать отчаянно и в определенном ритме мигали всеми возможными наружными огнями.

– Все-таки до меня не доходит, как можно летать без радиосвязи, – пробормотал первый пилот Галим Шаграев, казах по национальности. – Поди, знай, что им надо.

– Ты носовые включил? – ворчливо осведомился Крейтон.

I. Так точно, – вздохнул Шаграев. – Мигаю им древней азбукой Морзе. «Я – «Вихрь», назовите себя». Как и было сказано. В автоматическом режиме.

II. На каком языке мигаешь-то? – спросил штурман Анджело Пескотти, усмехаясь.

III. Ты не поверишь, но по-английски, – отбил нападение Галим. – Хотя в данной ситуации, по-моему, один хрен. Могу попробовать по-русски и даже по-казахски.

IV. А еще? – заинтересовался Пескотти.

V. По-украински, – чуть подумав, ответил первый пилот. – Но с акцентом.

Штурман жизнерадостно захохотал. Он вообще в любой ситуации старался найти в первую очередь смешную сторону.

VI. Попробуй, – вздохнул Крейтон. – Мало ли.

VII. Вы серьезно, капитан?

VIII. Абсолютно. И готовь катер. На всякий случай.

IX. А что его готовить? Садись и плыви. Баки полны, системы в порядке… Вы считаете, что нужно слетать к ним в гости? Не будет ли эти слишком большим… э-э… нахальством с нашей стороны?

X. Насчет нахальства не знаю, – медленно и веско сказал Крейтон. – Знаю насчет ответственности. Это – чужие. А мы, волею судьбы и пославшего нас начальства, оказались первыми, кто с ними встретился. И с нашей стороны будет величайшей ошибкой, если мы пропустим их к Земле, не выяснив хотя бы предварительно, кто ни такие и чего они хотят. Все. Сигналим еще двадцать минут, и кто-то из нас летит на разведку. Я бы предпочел, чтобы это был доброволец.

XI. Да слетаю я, командир, – пообещал Шаграев. – Не переживайте. Мне почему-то кажется, что намерения у них мирные и…

XII. О, вот и посольство! – воскликнул Пескотти.

От ближайшего к ним, похожего на порождение сна, бредящего фантастикой подростка, «чужого» отделилась яркая капля. Повисела возле борта, как бы размышляя, стоит ли далеко улетать от «мамы» и неспешно, но уверенно направилась прямиком к «Вихрю».

Очень скоро уже можно было разглядеть, что этот летательный аппарат чужих в общем-то похож на их собственный космокатер. То есть, у него были крылья, и хвостовое оперение для полетов в атмосфере. Правда, под крыльями виднелись подозрительные пилоны, очень уж напоминающие места крепления ракет, а в носовой части не менее подозрительные выступы, наводящие почему-то на мысль о лазерных и плазменных пушках, но…. Но пилоны были пусты, а плазменные пушки экипаж «Вихря» видел только в старых фантастических фильмах.

– Значит, так, – принял решение Крейтон. – Приказываю. Первому пилоту в сопровождении бортинженера вылететь навстречу гостям. Сблизиться и дальше действовать по обстановке, – он пожевал губами и добавил. – Возможно, придется выйти в открытый космос и общаться с гостями жестами.

– Жестами! – восхитился штурман. – Ну и дела. Историческая, можно сказать, встреча с иным разумом. Впервые в истории человечества! А представители двух цивилизаций общаются при помощи жестов! Капитан, а если у них нет рук и вообще конечностей?

– Ерунду говорите, Анджело, – поморщился Крейтон. – Во-первых, язык жестов универсален. Показал на себя, значит «я». На него – «ты». На себя, на него и на корабль – приглашение в гости. А конечности у них наверняка есть. Иначе их катер не был бы так похож на наш. Раз техника похожа, то и мы сами должны быть похожи. И вообще, отставить разговоры. Пилот, выполняйте приказ. Связь в непрерывном режиме. И… это… поменьше героизма и побольше осторожности и осмотрительности. Хорошо? Все. Действуйте.