– Да заткнетесь вы или нет?! – хлопнул ладонью по столу Паркер. – Давай, Пастор, рассказывай по порядку, что там с Фрэнком стряслось и почему ты панику развел.

Шредер спихнул Бенингса на пол, устало плюхнулся на табурет и, чуть заикаясь от волнения, начал рассказ.

– Вот оно, значит, как, – скривился Паркер, выслушав наемника. – Этот ублюдок Уайт думает, что он здесь самая большая шишка и ему все с рук сойдет… Хрена! Шрейдер! Ты из нас самый шустрый, слушай и запоминай! Завтра утром тот утюг, что мы у буров отбили, в Питермарнцбург пойдет. Делай что хочешь, но нужно, чтоб ты на нем укатил. В городишке том проволочная связь имеется, вот ты сэру Робертсу телеграмму отошлешь и в ней все как есть обскажешь. Сварт! Ты сейчас…

– А чего это ты раскомандовался, Рой? – хмуро протянул Митчелл. – Тебя вроде как никто командиром не ставил?

– Тебе что-то не нравится, Майлз? – Паркер приподнялся с места и, оперевшись руками о столешницу, впился в приятеля тяжелым взглядом. – Или пока Фрэнк задом нары полирует, ты ненароком решил корону примерить?

Митчелл пристально взглянул в глаза приятелю, и хотя его револьвер находился в кобуре на бедре, а оружейный пояс Паркера валялся на кровати, злость и решимость во взгляде техасца были так велики, что затевать ссору он не решился.

– Ладно, ладно, старина, не подымай бурю в стакане, – резко сдал назад Митчелл. – Пока Фрэнка нет, ты старший. Говори, что делать.

– Спасибо за разрешение, – фыркнул Паркер, но обострять отношения не стал. – Сварт! Ты берешь Майлза под ручку, и вы вдвоем идете к генеральскому дровянику…

– Дом генерала каменный…

– Идете к этому каменному дровянику и во все зенки смотрите, где там часовые стоят, когда меняются и куда сподручней связку динамита прилепить…

– А че это я с Майлзом под ручку ходить должен?! – возмущенно буркнул Сварт. – Тоже мне, нашел профурсетку…

– Если ты не хочешь брать Майлза за ручку, он возьмет тебя за яйца! – рявкнул Паркер. – Мне по хрену, как вы будете там ходить и что делать, но чтоб к завтрему я об этой богадельне знал все и даже больше!

– Сдается мне, парни, чегой-то вы не совсем законное затеяли, – задумчиво проворчал старый сержант из взвода Дальмонта, поднимаясь с койки в углу блиндажа. – Са-а-авсем, как я погляжу, незаконное…

– Ты имеешь что-то против? – почти дружелюбно улыбнулся Митчелл, кладя руку на рукоять револьвера, в то время как Хост и Картрайт одновременно хрустнули пальцами, разминая кулаки.

– Отчего ж против? – абсолютно спокойно пожал плечами сержант. – Если вы этому прохвосту Уайту за сэра Генри и дружка вашего собрались соли на хвост насыпать, то я в доле. Уж больно хороший парнишка сэр Генри, настоящий джентльмен. Нонче таких совсем мало осталось.

22 февраля 1900 года. Окрестности лагеря Нортумберлендских фузилеров

Сознание возвращалось неохотно, рывками. Нестерпимо болела голова и каждый раз, когда болевой импульс, словно испуганный заяц, отталкиваясь от затылка, прыгал к широко распахнутым, но невидящим глазам, Арсенин вздрагивал и что-то беззвучно шептал. Решив сменить ограниченное пространство на оперативный простор, боль рванулась наружу. Будучи не в силах сопротивляться этому порыву, Всеслав содрогнулся всем телом и… обнаружил себя стоящим на четвереньках на какой-то поляне и исторгающим из себя остатки британского угощения.

Откуда-то сбоку кто-то плеснул ему на лицо тонкой струйкой теплой воды. Ловя драгоценные капли, Арсенин откинулся на спину и, не сумев удержаться, рухнул на землю. Мир перед глазами представлял сплошное мельтешение разноцветных кругов, принимающих самые причудливые формы. Один из них вдруг сформировался в испуганное лицо Троцкого, другой – в виновато сморщенную физиономию Ван Бателаана. Не обращая внимания на занятные трансформации, капитан потянулся к воде и, застонав от бессилия, снова рухнул. А мгновением позже чьи-то руки, осторожно приподняв его голову, всунули горлышко фляжки ему в рот.

– Лежите, батоно капитан, – раздался над ухом хриплый голос Туташхиа. – Вам сейчас вредно шевелиться. Да и нет в том необходимости. До утра отлежитесь, а там потихоньку на встречу с Даниэлем пойдем.

– Где я? – прохрипел Арсенин. – Что со мной случилось?

– Барт с вами случился, – с заметным облегчением выдохнул Троцкий. – Он, значит, искал, кого бы из британцев отловить для задушевного разговора…

– Душить, что ли, собирался?..

– А как же иначе? Душить тоже, – усмехнулся Лев. – Но потом, сначала поговорить. Вы, Всеслав Романович, меня не перебивайте, а то я до утра не закончу, а вам еще и поспать бы не мешало…

Арсенин, признавая правоту Троцкого, качнул головой и тут же пожалел об этом. Боль из затухающей, пульсирующей в затылке искры превратилась в мощный вихрь и рванула, словно фугасная граната. На какое-то время Всеслав лишился возможности не только шевелиться, но и произносить что-либо внятное.

– Барт! Ты меня за англичанина принял? – спросил Арсенин, когда приступ более или менее удалось побороть.

Бур виновато потупился и, разведя руки в стороны, что-то нечленораздельно буркнул.

– Слава богу, что на месте не пришиб, – криво усмехнулся Всеслав, пытаясь осторожно подняться на ноги. – А то ж представь, какая досада: британцы не повесили, зато свои чуть к праотцам не отправили. Ты, Барт, в следующий раз не кулаком, а прикладом лупи. Приклад – он деревянный, ему не больно. А руку-то зашиб, поди?

Бур очередной раз удрученно вздохнул и, ничего не ответив, отошел от костра.

– Все б вам, Всеслав Романович, шутки шутить, – укоризненно покачал головой Троцкий. – Удивляюсь я. Какая б беда ни стряслась, серьезности она вам ни на полушку не прибавляет.

– А зачем? – поморщившись от боли, мягко улыбнулся Арсенин. – Серьезное отношение к чему бы то ни было в этом мире является роковой ошибкой.

– А как, по-вашему, – нахмурился Троцкий, – жизнь – это серьезно?

– О да! – расплылся в улыбке капитан. – Жизнь – это серьезно! Но не очень… Лев! А вы знакомы с Чеширским Котом?

– Н-нет, – недоуменно промямлил юноша, озадаченно поглядывая на командира. – А это кто такой?

– Неважно, – отмахнулся Арсенин. – Потом объясню. Важно другое – что мы имеем на настоящий момент. Дато! Как прошел ваш поиск? Нашли Силверберга?

– Нашли, – недовольно буркнул абрек. – Всех нашли. Сначала следы, потом полковника. Еще больше полсотни улан из охраны нашли. Выкрасть его я бы смог. Уйти – нет. А приказа убить вы не давали, пришлось вернуться.

– Угу, – огорченно вздохнул Троцкий, подтверждая слова друга. – Теперь придется в лагерь с пустыми руками возвращаться. Другого выхода нет.

– Некоторые не увидят выход, даже если наткнутся на него, – задумчиво произнес Арсенин. – Другие же просто не ищут… Пока я гостил в лагере фузилеров, то познакомился с милейшим человеком – капитаном Рочестером. Как человек воспитанный, думаю, что необходимо быть взаимно вежливым и пригласить капитана к нам в гости… Барт! Ты знаешь дорогу к Лоунсдейл-бридж?