посмотри.

Я уставился на цифры.

— И что это должно мне сказать?

— Олдман, ты правда не понимаешь?

— Нет.

— Это производственная метка.

— И что?

Он со звоном ударил себя ладонью по лбу:

— Лучше молчи! Из пещеры ты выбрался, что ли? Смотри, это производственная метка. Это вроде уникального идентификатора, но для сборочной линии. Электронные элементы нельзя запустить и прочитать по-отдельности, поэтому их маркируют, чтобы не перепутать. При чём маркируется всё подряд, вплоть до шлейфов.

— Шлейфы тоже не заменяются другими?

— В том-то и дело, что у шлейфа не может быть уникального идентификатора! А маркировка нужна просто для сборки. Понял?

— Кажется. А энкодер имеет идентификатор?

— Нет. Но промаркирован. Все энкодеры устанавливаемые при сборке в аватары маркируются. А вот запасные, нет.

— Ну так мне и не меняли его.

— Да послушай же! Я когда копался в тебе, видел маркировки некоторых элементов, но на энкодере она была обращена внутрь тебя, поэтому я сразу не заметил её. А потом ты мне истерику закатил. Я заметил её только когда вернулся и собрался его бросить в контейнер с утилем.

Сначала я подумал, что заходил кто-то ещё, спросил ребят, но они сказали, что кроме тебя больше ни в ком не ковырялись тут.

— Ну ладно. Но я все равно не понимаю чего ты так возбудился, Сэм.

— Это не твоя маркировка. Энкодер из другого аватара!

37

— Никак не возьму в толк, что страшного в том, что в моём аватаре энкодер из другого? Подумаешь, перепутали при сборке.

— Да как же ты не понимаешь! Их невозможно перепутать. Автоматика сверяет маркировку детали, затем устанавливает. Это не человек, она не ошибается.

— Ну значит потом кто-то поменял.

— Вот именно! Кто? Зачем?

Тут до меня стало доходить.

— Ты хочешь сказать, что убийца поменял мой энкодер на свой, неисправный?

— Да!

Я подумал немного. Вполне логичное предположение.

— А как он получил доступ к моим внутренностям?

— Твой аватар, видимо, ещё не был активен, а в этом случает доступ может получить кто угодно.

— Все равно слишком сложно. Этих энкодеров на корабле полно после отключения аватаров. Что мешало взять один из них?

— Я не знаю, Олдман. Ты детектив, ты и думай, почему я за тебя этим занимаюсь?

— Нуу… — протянул я, — я бы ни за что не додумался до этого, Сэм. Спасибо тебе большое. Это действительно очень интересное наблюдение.

— Угу. Втрое.

— Что?

— Втрое больше теперь.

— О чём ты?

— О нашем уговоре. Ты не будешь меня беспокоить втрое больше чем обещал изначально.

Я рассмеялся:

— Нет, Сэм. Ты без меня со скуки помрёшь.

— Да у меня от тебя уже глаз дёргается! — он указал себе на лицо.

— Это у тебя от недостатка железа в организме.

На этот раз ему понравилась моя шутка. Я уже хотел было уйти, как вспомнил слова Валентайна.

— Сэм, я тут вспомнил кое-что.

— Ну?

— Профессор всё говорил о каких-то царапинах у меня на корпусе. Не знаю, важно ли это, но я не припомню откуда взялась эта, на ноге, — указал я на голень.

— Какой ещё профессор?

— Валентайн. Уинслоу Валентайн.

— Он что, профессор?

— Да. Не говори только никому, что это я тебе сказал.

— Не скажу. Забирайся на стол.

Сэм принялся за осмотр царапины, затем вынес вердикт:

— Жить будешь.

— Сэм, кончай хохмить, — сказал я, поднимаясь.

— Ну-ка подожди. Ляг на живот, — попросил Сэм, глядя мне на спину.

Я подчинился.

— Олдман, у меня для тебя плохие новости.

— Что такое? Я умираю и срочно нужна клизма? — рассмеялся я.

— Я серьёзно, Олдман. У тебя на спине четыре вмятины на одинаковом расстоянии друг от друга. И знаешь на что это похоже?

— На что, Сэм?

Он передал мне картинку на которой были вилы.

38

Не найдя объяснений тому, откуда на моём корпусе следы от вил, я попрощался с Сэмом и отправился пройтись.

— Канал через полчаса, желаете что-то добавить к своему сообщению?

— Нет, ИскИн, оставь как есть.

— Пожелание принято.

— Подожди, ИскИн! Что будет, если отключенный Управлением Полётами аватар кто-то включит?

— Система отключит аватар, чей идентификатор указан как нежелательный.

— Значит система не даст включить такой аватар?

— Даст. Но сразу же отключит его после загрузки и синхронизации.

— А заряжаться отключенные аватары могут?

— Да. Но при диагностике система отключит его.

— Но зарядка продолжится?

— Да. Процедура зарядки будет завершена по достижению максимального уровня заряда батарей аватара, если не выбраны иные условия.

— А кто их может выбрать?

— Условия задаёт аватар, обладающий приватным доступом к управлению капсулой. Если не выбран приватный режим, условия может задать любой аватар.

— Понятно.

Значит Веббер решил свою проблему попросту испортив приёмопередатчик в аватаре жены и включая её каждый раз после зарядки. Молодец, я бы не додумался, наверное.

[Сэм Гарднер — Наноэлектронщик]

— Олдман?

— Да Сэм?

— Я тут подумал, а что если подменивший твой энкодер, в тот момент был в таком состоянии, что не мог дойти до мастерской, например? Или не хотел чтобы кто-то заметил его неисправность.

— Сэм, это отличная идея! А ещё я забыл спросить, чей именно это энкодер?

— Понятия не имею.

— Но там же есть номер.

— Это заводской, я же объяснял. Если хочешь, отправь запрос на Землю.

— И ждать ответ полгода? Нет уж, спасибо.

— Тогда у тебя есть ещё один вариант.

— Какой?

— Проверить все аватары на корабле, — он рассмеялся.

— Вообще не смешно, Сэм. Сколько времени я буду проверять четыре с лишним тысячи аватаров?

— Нет, Олдман, я имел ввиду вообще все. Включая разобранные.

— Час от часу не легче. Отдыхай уже от меня, сам же хотел.

— Действительно. Удачи, Олдман. Я пошёл.

— Пока.

Проверить почти десять тысяч аватаров. Шутник.

— ИскИн, я передумал. Добавь к моему сообщению ещё кое-что.

— Канал через двадцать девять минут. Какое сообщение вы желаете отправить?

Я назвал ему номер с энкодера и потребовал уточнений, чьё сознание было загружено в аватар с этой маркировкой.

— Пожелание принято.

— Вызови Валентайна.

— Здравствуйте, Олдман.

— Здравствуйте, профессор. Я решил вашу проблему с кадрами.

— Вы нашли замену Марку? — В его голосе послышалась радость.

— Лучше! Я верну вам его.

— Олдман, Вы что, с ума сошли? Он же убьёт кого-нибудь снова.

— Он невиновен. Я ошибся.

— Значит вы парализовали нашу работу только потому, что ошиблись? — Голос его опасно зазвенел.

— Простите, проф, издержки профессии. К тому же людям свойственно ошибаться.

— Мы уже не люди. — Сердито буркнул Валентайн, — когда Вы отпустите Марка?

— Он уже свободен. Свяжитесь с ним. И извинитесь от моего имени, пожалуйста. Я очень виноват