Однако нельзя сказать, что вожделение никогда не приводит к любви. Это вполне возможно. Отличным примером может служить моя довольно-таки пожилая подруга. Почти три года у нее продолжалась сексуальная связь с «просто приятелем». По ее словам, встречи их были довольно эпизодическими: они занимались сексом всего два-три раза в год. Но однажды летним вечером, минут через пять после секса, она почувствовала, что любит его. Тут же ее обуяли навязчивые мысли, восхищение и стремление быть с ним. После этого, рассказывала она, неделями и месяцами она лежала по ночам без сна, беспрерывно думая о нем, ожидая звонка, чтобы услышать его голос, тщательно подбирала гардероб, чтобы завоевать его сердце, мечтая о совместной жизни с ним. К счастью, оказалось, что и он влюблен в нее.

«Naso pasyo, maya basio» – такой не слишком приличной поговоркой описывают этот феномен деревенские женщины в Непале. Она означает: «Вошел член – пришла любовь». (39)

Думаю, подобная нежданная страсть к сексуальному партнеру обусловлена биологически. Сексуальная активность повышает уровень адреналина в мозге самцов крысы. (40) Даже без секса повышенный уровень тестостерона способствует увеличению уровня дофамина (41) и норадреналина (42), в то же время подавляя выработку серотонина. (43) Иными словами, гормон сексуального влечения может запустить процесс выработки мозгом эликсира, пробуждающего романтическую страсть. Я полагаю, что, когда моя подруга нежилась в объятиях «просто приятеля» и занималась с ним сексом, в ее мозге неожиданно запустился химический процесс, пробуждающий любовь, – и в итоге она влюбилась.

Тем не менее эта «старинная черная магия» – весьма коварная сила. Да, химия романтической страсти способна запустить вожделение, а химия сексуального влечения может стать топливом для любви. Вот почему рискованно заниматься сексом с человеком, с которым вы не видите совместного будущего. Намереваясь просто заняться сексом, вы можете невзначай попасться в ловушку любви.

Кроме того, романтическая страсть весьма специфическим образом связана с чувством привязанности.

Кто думает, что пламя страсти,

Лишь разгоревшись, гаснет вновь?[40](44)

Такими словами поэт Мэтью Арнольд оплакивал конец романтической страсти.

Со временем любовь меняется. Она становится глубже, спокойнее. Партнеры уже не способны общаться день напролет или танцевать до рассвета. Безумная страсть, экстаз, страстное влечение, навязчивые мысли, неукротимая энергия – все проходит. Но если вам повезет, эта магия, видоизменившись, породит чувства безопасности, комфорта, спокойствия, единения с партнером. Психолог Элейн Хэтфилд называет такое чувство «партнерской любовью». Это – ощущение счастливого единения с человеком, чья жизнь глубоко сплелась с твоей собственной. (45) Я же называю это чувство «привязанностью».

Точно так же как людям не составляет труда провести различие между вожделением и романтической страстью, они без труда способны отличить любовь от привязанности.

Ниса, представительница народности кун – бушменов, живущих в пустыне Калахари на территории Ботсваны, коротко и емко объяснила чувство привязанности между мужчиной и женщиной антропологу Марджори Шостак. «Когда двое впервые оказываются вместе, их сердца пылают, их страсть велика, – сказала Ниса. – Однако скоро огонь начинает гореть спокойнее, и остается таким надолго. Они все еще любят друг друга, но по-другому – тепло и надежно». (46)

Представители кенийской народности тайта согласны с этим. Они утверждают, что любовь существует в двух формах – необоримой страсти, «вроде болезни», и глубокой и продолжительной привязанности. (47) У бразильцев есть поэтичная пословица, описывающая разницу между этими двумя чувствами. Она гласит: «Любовь рождается во взгляде и взрослеет в улыбке». (48) У корейцев есть слово «саранг», близкое к западной идее романтической страсти, и «чонг», описывающее чувство долгосрочной привязанности. Однако лучше всех, вероятно, это различие описала Эбигейл Адамс, жена второго президента США, в письме к своему мужу Джону в 1793 г.: «Годы приглушают силу страсти, однако на том же месте рождаются дружба и привязанность, бросающие вызов разрушительной силе времени, и пока они живы, огонь любви не умрет». (49)

Ученые начали исследовать участки мозга, отвечающие за чувство привязанности, несколько десятилетий назад. Тогда британский психиатр Джон Боулби предположил, что у человека в результате эволюции выработалась врожденная схема привязанности, включающая специфические формы поведения и психологических реакций. (50) Однако лишь недавно исследователи нашли ключ к пониманию того, какие химические реакции, происходящие в мозге, вызывают это чувство единения с постоянным партнером. Сегодня большинство ученых полагает, что за основные формы поведения, характерные для привязанности, отвечают вазопрессин и окситоцин, два тесно связанных друг с другом гормона, вырабатываемых, по большей части, в гипоталамусе и половых железах, или гонадах.

Чтобы разобраться, каким образом эти гормоны вызывают чувство единения с возлюбленным, мне придется еще раз напомнить вам об обитателях американского Среднего Запада – прерийных полевках. Как вы помните, эти похожие на мышей серо-бурые грызуны формируют устойчивые пары для воспитания потомства, причем 90 % особей проводят с единственным партнером всю свою жизнь. Несколько лет назад нейробиологи Сью Картер, Том Айнсел и их коллеги точно определили причину столь прочной привязанности у самцов. Оказывается, когда самец прерийной полевки эякулирует, в его мозге повышается уровень вазопрессина, поддерживающего его супружеское и родительское рвение. (51)

Итак, действительно ли вазопрессин – главный ингредиент созданного природой коктейля, стимулирующего привязанность?

Чтобы подтвердить эту гипотезу, ученые ввели вазопрессин в мозг девственников – самцов прерийной полевки, выращенных в лаборатории. Эти самцы тут же начали ожесточенно защищать свою территорию от других самцов, что у прерийных полевок является одним из аспектов поведения, связанного с созданием семьи. А когда каждому из них предоставили самку, они немедленно проявляли все признаки чудовищной ревности. (52) Когда же в следующей части эксперимента ученые блокировали у тех же самцов производство вазопрессина в головном мозге, их поведение вмиг изменилось. Теперь те же самцы вели себя как истинные донжуаны – спарившись с одной самкой, они тут же бросали ее ради новой партнерши.

Итак, природа подарила самцам млекопитающих специальное вещество, поддерживающее в них отцовский инстинкт, – вазопрессин.

…Так вместе мы росли,

Как бы двойчатка-вишня, с виду порознь

И все же, хоть раздельные, в единстве;

Две ягоды, но на одном стебле[41]. (53)