сильнее выцвел. Стал похож на кусочек старой газеты.

– Где мы?

Она огляделась по сторонам.

Кору перенесло в чью-то неубранную гостиную. Здесь за окном алело закатное солнце. Сбоку возвышался монструозного вида старинный буфет, заставленный тарелками и фарфоровыми фигурками поросят в балетных пачках. Один из них смотрел прямо на Кору знакомыми голубыми глазами. Такие же были у Гвидо.

На тумбочке стоял пузатый телевизор, укрытый кружевной салфеткой. Повсюду висели пожелтевшие фотографии людей. Пока Кора приходила в себя, Дима быстро накинул на закуток между столом и диваном шерстяной плед и переполз туда.

– Прячься, – прошептал он одними губами. – Или она тебя найдет, – и закрылся.

Рядом был кто-то еще. Если не в соседней комнате, то в ближайшей плоскости. Со злостью шаркал ногами, ругался под нос. Рыскал.

Она подползла к убежищу Димы и пролезла под импровизированным пологом. Внутри закутка было тесно. Мальчик дрожал, его серое лицо было крапчатым из-за пробивающегося сквозь дырки пледа солнечного света.

– Как ты сюда зашла? Это наш дом, не твой.

– Я смотрительница общежития, – повторила Кора, нахмурившись. – Мне положено попадать туда, где я нужна.

– Зря. Баба только сильнее разозлится, будет кричать и… вразумлять. – Он потер щеку. Этот жест вызвал в душе Коры бурю эмоций.

– Она ударила тебя? Опять?

– Не кричи, выдашь мое пиратское логово!

– Ладно-ладно, но ты должен рассказать, почему бабушка злится. Что с вами случилось?

Казалось, Дима не хочет отвечать на вопросы. Он тоскливо пожевал губы, посмотрел сквозь прорехи наружу и поежился.

– Ничего. С нами ничего не случилось. Она всегда такая. Говорит, мы в опасности: за нами следят соседи и правительство и постоянно хотят причинить нам вред.

– Она объяснила почему?

– Мы особенные, – прошептал он.

– Ладно, поняла. – Кора кивнула. – Последний вопрос: где твои родители, твои мама и папа? Они еще живы?

– Всегда были только мы с бабой.

Дима осекся.

Что-то изменилось. Они с Корой были в гостиной не одни и, затаив дыхание, прислушивались к нарастающему шарканью. Старуха приближалась, подволакивая одну из ног, то бормотала себе под нос, то начинала жутко кашлять. Этот звук терзал барабанные перепонки.

Потом Кора увидела, что столб света, в котором танцевали золотистые пылинки, разделил сгорбленный силуэт. Старуха явилась.

Сегодня она выглядела еще более мерзко, точно существо, которому надоело таиться за стенкой шкафа и оно наконец решило выползти. Волосы неопрятными сосульками обрамляли высушенную голову, а ввалившиеся темные глаза двигались по совсем уж странной траектории. Будто независимо друг от друга.

Узловатыми пальцами бабка стала перебирать безделушки на полках. В тонком горле тем временем что-то щелкало и хрипело: «Г-х-с-с-с-с, гхы-ы-с-с-с», заставляя ужасаться.

Ей же не нужно дышать, так почему она издает такие звуки?

– Где же этот дурной мальчишка? – пробормотала старуха вслух.

Дима вжался в стенку.

– Паразит неблагодарный, опять прячется… никакой отдачи за годы заботы и воспитания. Все здоровье мне угробил, кха-кха…

Голос звучал так зло и обиженно, что Кора не утерпела.

Какая же глупость! Я взрослый дееспособный человек, а прячусь за кроватью вместе с маленьким ребенком.

Она потянулась, чтобы выйти из укрытия, но Дима схватил ее за руку.

– Не надо, – прошептал он. – Убьет.

Кора покачала головой. Обычный призрак не мог причинить вред смотрителю, только напугать или несильно ранить. На крайний случай с собой была припасены солонка и кулон-харысхал – гарантированный способ унять даже самого буйного духа.

И тут с них с Димой сдернули плед.

Старуха с ужасом уставилась на две съежившиеся фигуры, что спрятались за мебелью.

– Уже в доме, – прохрипела она. – Я знала, знала… пришли за Димой, за внуком моим…

– Все не так! – воскликнула Кора, вскочив на ноги. – Послушайте, я могу помочь, только выслушайте меня!

– А-а-а-а-а-а!

Старуха завыла и принялась яростно выдирать себе волосы. На губах возникла пена.

– Уже в доме, в моем доме-е!

– Баба, не надо. – Дима бросился к ней, пытаясь остановить самоистязание. Старуха отбросила внука в сторону, как пушинку, и кинулась к Коре. Скрюченные пальцы с обломками ногтей скользнули в опасной близости от девичьего лица.

– Убью!

Кора увернулась, отбежала и вытащила из-за пазухи пушистый харысхал. Выставив его перед собой, скороговоркой произнесла:

– Я просто хочу помочь. Вы, похоже, не понимаете, где находитесь. Это общежитие призраков, понимаете? Вы умерли! Если вы это не осознáете, то так и останетесь запертыми здесь! Навечно!

– Баб Валь, она права, – расплакался Дима.

– Не-ет! Не видишь, она пытается забрать тебя у меня? Это заговор. Они хотят, чтобы ты так думал, они уже проникли тебе в голову. – Старуха затряслась от ужасного осознания. – Но я все исправлю. Да, исправлю.

Она уперлась в Кору горящим взглядом и, вытянув перед собой руки, с жутким воем полетела вперед. Вопреки всем ожиданиям, амулет не сработал. Обезумевший дух сбил Кору с ног и завис над ней параллельно полу.

– Про-о-о-очь!!! – проорала старуха в лицо.

Поверхность ковра расступилась, и Кора начала падать.

Но вместо того чтобы стремительно рухнуть вниз, она вылетела в коридор общежития с мощным порывом ветра. Дверь тут же захлопнулась и будто бы начала врастать в стену.

– Переговоры – явно не твой конек, – прошелестело из каморки под лестницей.

Гвидо не спал, бдительно отслеживая каждый из Кориных провалов. Но, глядя на замурованный проход, она внезапно осознала, что не собирается сдаваться. Талисман учителя не сработал. Это означало два возможных варианта: или он оказался фальшивкой, или призрак старухи был не так прост.

28

Утром Кора наливала себе кофе трясущейся рукой. Клиенты смотрели с удивлением, начальница – неодобрительно и жалостливо. Недосып делал свое дело. За последнее время она похудела на пару килограммов и так поблекла, что с легкостью бы сошла в общежитии за свою.

А в паре метров левее Настя пыталась нарезать салаты, но уже больше минуты резала лишь воздух.

Марья Федоровна, долго не думая, отозвала обеих в сторонку. Закрыв за собой дверь, уперла кулаки в талию и заявила:

– Я хочу знать правду. Девочки, почему вы обе такие сонные? Вы что-то принимаете?

Настя вздрогнула.

– Н-нет. И с чего такие допросы, теть Маш?

– Не тетькай мне тут! Всех покупателей своим видом распугали. Вы хоть понимаете, что ночью спать надо, а не по дискотекам шляться?

– Не знаю, как у других, а я не высыпаюсь из-за соседей, – уклончиво ответила Кора, пытаясь подавить зевок. Даже самый крепкий напиток не мог спасти от хронической усталости. Начальница посмотрела на Кору, потом на Настю и горько вздохнула.

– Нет, ну какие скрытные! Я к ним со всей душой… Тьфу!

Весь оставшийся день Марья Федоровна с