ними не разговаривала. Уже уходя, Кора заметила, что напарница мечтательно глядит в стену и улыбается. Что-то шевельнулось в груди, но тут же пришлось отвлечься на звонок. Шпрот зазывал в кино.

– Будут все. Давай с нами.

– Пас.

– Это из-за Златы?

Кора не хотела ничего обсуждать. Он немного помолчал, после чего предложил:

– Давай мы к тебе заскочим? Покажешь, где сейчас живешь.

А вот теперь можно было пугаться. По-настоящему и без отговорок. В голове сразу нарисовались лица друзей, испуганно и с долей отвращения взирающих на пустырь, посреди которого стоит сама Кора и, улыбаясь, предлагает располагаться поудобнее.

Живые люди вообще могут увидеть общежитие № 37? И как они смотрят на то, что там все время крутится какая-то девчонка, пропадая в никуда и возникая из ниоткуда? Почему раньше над этим особо не задумывалась? Ну не существует мой дом, подумаешь!

– Нет, не надо! Я живу в жуткой дыре, – быстро сказала Кора, – мне будет стыдно.

– Тогда у тебя нет иного выхода. Ждем на стоянке перед «Орлеаном». Не опаздывай, или мы вычислим, где ты живешь, и придется изображать гостеприимную хозяйку.

– Ага.

Услышав нотки смирения в ее голосе, Шпрот хмыкнул и повесил трубку.

Посмотрев на часы – а было около шести вечера, – Кора решила побороть страх и встретиться с товарищами по кружку. Отчасти из-за того, что скучала по живому общению, но еще и потому, что хотела увидеть Тима.

Кинотеатр «Орлеан», занимающий в коротком списке достопримечательностей Чеховска вторую строчку, отличался габаритами и донельзя странным репертуаром. Его владелец – пожилой мужчина, чем-то напоминавший пирата, – обожал черно-белые фильмы. То и дело там крутили Хичкока вперемешку с комедиями Чарли Чаплина и советскую классику.

Начинающие художники выбрали для просмотра нераскрашенную версию сказки «Золушка». Заплатив за билет сорок руб лей, Кора прошла через высокие ворота и стала искать друзей взглядом.

Все, кроме Златы, встретили дружелюбно. Расспрашивали про работу и о том, почему Кора такая бледная. Тим даже подставил локоть, чтобы она могла висеть на нем когда вздумается. Кора немного расслабилась. А что, собственно, плохого в заслуженном отдыхе? А она его заслужила.

Только отстраненный вид одной из сестер омрачал этот вечер. Теперь, когда Кора знала, что общежитие не опасно, нужно было найти способ уладить их разногласия. Но как – она не догадывалась. Она редко с кем-то ссорилась, предпочитая избегать любых конфликтов и сложных ситуаций.

Н-да, не то что сейчас…

Начался фильм. Кора села на коврик, расстеленный на траве перед огромным натяжным экраном, и разгладила складку на юбке. Рядом бухнулся Тим, прищурившись, точно умасленный сметаной кот.

– Надо было штаны надеть, – сказал он. – А то похолодало.

– Я привыкла.

– Вот.

Он накинул Коре на ноги свою джинсовую куртку. Поняв, что скоро ее придется вернуть, Кора только улыбнулась. Так и случилось. К концу фильма бедолага начал так громко стучать зубами, что пару раз даже перебил звук из гигантских колонок. Увидев недоумение, Кора напомнила, откуда приехала. Местный климат казался ей едва ли не тропическим.

После сеанса всей компанией отправились гулять по опустевшему городу. Шпрот вспомнил, что видел на окраине необычный нежилой дом. У него разрушилась крыша, зато неплохо сохранились стены и подвал, а внутри все заросло высокой травой. Зрелище обещало быть занятным.

Запоздало Кора вспомнила, что ее может утянуть в общежитие, если она не вернется вовремя. Но отказываться было уже поздно.

Подростки обошли цепочку однотипных пятиэтажных зданий и вышли на свободное пространство. Впереди белел каменный остов. Он торчал из земли, как клык, на фоне почти черного леса. Лунный свет серебрил поляну, придавая ей загадочный и несколько потерянный вид.

– Красотища! – воскликнула Ника, дернув сестру за руку. Та неохотно кивнула.

Приблизились. Тим со Шпротом первыми перелезли через обрушенную голую стену и помогли остальным попасть внутрь. Кора спрыгнула с кирпичной горки последней. Голени приятно щекотали луговая овсяница и вейник, в обилии растущие внутри дома.

Разбрелись кто куда: посмотреть на звезды, найти удачный ракурс для фото, которое потом можно будет перерисовать, просто изучить эти «древние» развалины. А Кора все не могла расслабиться, нервно поглядывая на часы. Близилась полночь.

Совсем скоро потянет назад, к призрачному общежитию. И как тогда объяснять друзьям свою пропажу?

– Ты опять задумалась, – не спросил, а констатировал факт Вовка. Он сидел на камне посреди моря травы, кусая обломанный ноготь на большом пальце. – Что с тобой происходит?

– Ничего. Простая бытовая усталость.

– Вот чего никогда не понимал: зачем постоянно увиливать? Лгать хотя бы приятно, а в этом какой смысл?

– Это не то…

– Как знаешь, – перебил он. – У меня большие уши, которые созданы природой для того, чтобы слушать. Но я ни на что не намекаю.

Он неуклюже спрыгнул с валуна, разом утратив всю величавость, и, ойкнув, ушел к сестрам. Те как раз пытались взобраться на второй этаж, от которого сохранился лишь небольшой выступ в стене. Метра два, не больше.

Кора осталась в одиночестве.

Странные. Люди очень странные. Хотят проявить заботу и стесняются этого; пытаются уберечь и отталкивают; лгут, чтобы сохранить правду. Странно.

Она снова посмотрела на часы. Нужно было уйти, пока она не выставила себя еще более чокнутой, чем обычно…

Ночной ветер раздувал юбку колоколом. Кора шла через зеленое море, касаясь стеблей рукой, наслаждаясь внезапной тишиной и покоем, что воцарился в мире, и до последнего оттягивая момент, когда придется вернуться к иным делам.

Внезапно в шелест травинок и отдаленный спор Вовки и Златы вклинилось нечто новое. Тонкий мелодичный свист. Сначала казалось, что он идет из леса. Мрачная полоса деревьев вполне подходила под определение места, таившего источник подобного звука.

Но нет. Свист звучал под ногами, он шел из-под земли.

Отвлекшись на него, Кора прошла к другой стороне дома и ощутила, как под ногами запружинило что-то твердое. Деревянные створки закрывали, вероятно, вход в подвал – вот откуда звучала загадочная мелодия. Кора осторожно надавила на них ступней, потом легонько ударила – скорее машинально, чем из желания убедиться, что подвал закрыт. Но в этот момент свист прекратился. Останки дома словно накрыли ватным куполом. Тогда Кора попыталась отступить, пока не стало слишком поздно…

Створки вдруг с силой толкнули изнутри. Подвал раскрылся, точно уродливый цветок с черной сердцевиной, и десяток белесых тонких рук схватили Кору чуть выше лодыжек. Она взвизгнула, когда невесомые ручки потянули ее под землю.

Кругом была тьма. И шепот.

они идут, и они голодны

Кора чувствовала боль в коленях и тошноту. Ее окружали странные создания. Без лиц, с цепкими