послал. Я полагаю, этого достаточно: выяснил — и хорошо, но, может, добавишь какую-нибудь мелочь. Вот что ты конкретно имел в виду, говоря 'курьер’? Независимая сторона?» — «По моим сведениям, Бен, эту сторону он разрабатывает самолично. Он не работает ни на одного из крупных дельцов лотерейного бизнеса, а просто на любого, кто наймёт. Мой информант говорит, что он получает примерно пятьдесят в месяц с каждой из больших шишек по списку, да поменьше с дельцов рангом ниже. А вся забота в том, чтобы не позволять им наступать друг дружке на ноги». — «Каким образом? Он что, содержит отряд громил?» — «Вовсе нет. Воздействует убеждением. Если один из них пытается надуть другого или предложить больший коэффициент, или ещё что-либо, он спешит отговорить от подобного. А веско его слово не потому, что он может с ними ‘разобраться’, но потому что он способен сплотить всю эту, как её…» — «Уголовщину?» — подсказал Старлок. — «Индустрию, Бен. Он способен сплотить мальчиков против любого из тех, кто сделает шаг в сторону. Те в таком случае приложат… назовём это экономическим давлением. Что, в конечном счёте, более действенно, чем громилы». — «Но как именно, Карсон? Понимаю, что ты имеешь в виду, но расскажи всё же как для тупого. Без мудрёных понятий. Допустим, я держу тотализатор страховых полисов здесь, в Чикаго. И делаю шаг в сторону, предложив больший коэффициент, неспортивно играя. Что со мной будет… после того как наш приятель предложит мне отказаться от моего шага, а я ни в какую?» — «Ты же оплачиваешь крышу, ведь так? Так же и остальные в Чикаго, а вместе все они платят гораздо больше, чем ты, и момент инерции у них больше. От разницы в денежной массе происходит разность давления, тебя просто выдавливает. Твоих квитанщиков чаще заметают, ты платишь больше штрафов. Твою контору могут обыскать копы, и тебе приходится заплатить один или два крупных штрафа. А ещё прочёсывают твоих лучших клиентов, да возникает слушок, что ты прогорел и не в состоянии выплачивать, когда кто-либо угадывает. Ты начинаешь терять деньги. Если наделён здравым смыслом, возвращаешься в общий строй». — «Вот и прояснилось, — отвечал Старлок. — Звучит, словно наш приятель весьма разумен». — «Уж он таков. Разумен достаточно, чтобы не пережать ни с кем из них». — «Как видно, образцовый специалист по связям с общественностью, — не унимался Бен. — Даже нет — специалист по межпроизводственным отношениям. Так ты не думаешь, что он снисходит до грубого обращения, да?» — «Нет же, чёрт возьми. Пока не прибегает к насилию, до тех пор и сохраняет влияние. Работа ведь и заключается в том, чтобы не допустить рукоприкладства. Держатели лотерей — ребята понежнее, чем… скажем, бутлегеры былых времён. Пусть бы кто-нибудь координировал бутлегерский бизнес, много бы жизней спас. Каковыми бы они ни были». — «Для меня это звучит словно десять — двадцать тысяч в год куш, а?» — «Возможно, возможно. Я ведь сообщил, что таков его жизненный уровень. А возможно, зашибает и пятьдесят — сто да имеет разум не транжирить их. Разгуляйся он как следует, иные из его нанимателей сочтут, что он подхалтуривает. А ему следует быть превыше подозрений. И превыше насилия, даже в качестве соучастника. Если будет утрачен контроль, то конец его работе, так что он как может старается подобного избежать». — «Картина ясна, — сказал Бен. — Благодарю, Карсон. Пришли мне счёт, но не разгоняйся: я не на клиента сейчас работаю. Тут за счёт заведения». — Бен положил трубку и обратился ко мне.

— Есть, Эд, мысли по поводу?

— Всё меньше и меньше, — отозвался я. — Представления не имею, зачем такому человеку могло понадобиться похищать дядю Эма. И если это его рук дело, ни за что он не стал бы давать вам по телефону свой настоящий адрес. Полагаю, его можно отбросить… если Джо Стрейтор и Эмиль Кразка не найдут чего-либо, что вновь вынудит нас к нему обратиться.

Старлок тяжело вздохнул.

— Вся беда в том, Эд, что нам совершенно некого взять под подозрение. Разве что Грейна и Дэгона, да и то едва-едва. Против них только то, что они встречались с Эмом в моей конторе. Но он лишь молча слушал, разговаривал же с ними я. Если только они не подъехали к нему стороной…

— Эм же сразу бы их отшил. Какие тут сомнения! И в том для них не может быть никакой личной обиды; не настолько же, чтобы похищать его.

— И всё равно, — сказал Старлок, — мы их из головы не выбросим. То, что нам теперь известно о Бергмане… Эд, подумай минутку, и посмотрим, не придёт ли тебе в голову та же мысль, что и мне.

Я задумался.

— Я бы сказал, Оги и Тоби знают Бергмана, это само собой. Если верно, что они затаили зло на Эма, то могли затаить и на Бергмана тоже, вот и решили впутать, сообщив его адрес. Но тут у нас в рассуждениях крупная прореха. Такая большая, что патрульная машина проедет.

— А что такое?

— Настолько себя вовлечь. Если они дали адрес Бергмана, чтобы засветить его, они также засветят собственную числовую лотерею и свой контакт с дядей Эмом. Ведь ниточка и к ним выведет: если Бергман невиновен, а они виновны, они рискуют больше, чем он.

Старлок издал невесёлый смешок.

— Дело, Эд, сводится к следующему. Совершенно ясно, что мы пытаемся рыть не в том направлении, которое ведёт к выяснению того, что случилось с твоим дядей, но так как рыть нам больше некуда, то будем рыть.

— А могу я порыться персонально в Грейне и Дэгоне?

— Лишь после того, как поговоришь с Бассетом. А уж затем, если пожелаешь заглянуть вечерком в ночной клуб, и ничего лучше не представится, то и пожалуйста.

— А что мне делать сейчас?

— Если честно, Эд, ничегошеньки. Но поскольку ты всё равно только с ума будешь сходить, то вот тебе пачка дел. Дела, над которыми работал твой дядя. Я уже их просмотрел и ничего не обнаружил. Иди в заднюю комнату, где ты не будешь мне досаждать, и вновь просмотри их, договорились? Ты ночью спал в одежде?

— Ну, — пробормотал я, — более или менее.

— Часа в четыре заканчивай, чтобы у тебя осталось время попасть домой и привести себя в порядок перед встречей с Бассетом. Не то чтобы ты так плох с виду, только ведь ужин будет в «Блэкстоуне», а позже ты ведь собираешься в ночной клуб.

— Согласен. Надеть мой новый крепдешиновый мундир?

— Убирайся.

Я схватил дела