хочет? Думаю, что бы вас оставили в покое. У вас есть золото. Надо предложить поручику сделку, вы обязуетесь ежегодно в казну отдавать полпуда золота, — Казимир подумал, что надо обязательно выяснить, откуда купец знает про князя, про его отношения с Валенсой, как дознались про Харитона и почему полпуда золота. — За это получаете амнистию, которую от вас утаили, гарантии, что в вашу жизнь никто не будет смешиваться и возможность свободно торговать.

— А торговлю вести в основном через вас, — улыбнулся Казимир, он хотел добавить ещё кое что, но решил, что не с купцом это обсуждать. Никанор Поликарпович прикрыл глаза и развел руками.

— Ну естественно, должен же я за свои хлопоты что-то иметь, — и кивком головы указал на пистолет на портупее графа.

— Хорошо, а как практически это сделать?

— Вам соваться к господину поручику ни как, он скорее всего вас запомнил. Я завтра закину ему удочку, он конечно согласиться. Вы напишите записку и Ипполит едет к вашим.

Следующим утром пришедший в себя губернский чиновник начал действовать. Первым делом, памятуя острый разговор о золоте купца с графом Валенсой и полученные в Тобольске рекомендации, он призвал к себе Никанора Поликарповича, но тот только развел руками, да поохал. А во время обеда господину поручику доставили пакет очень интересного содержания.

* * *

Я немного погорячился, положив Лонгину на все про всё месяц. Хотя ничего невероятного в этом нет. Достаточно проезжие пограничные тропы и дороги до Абаканского острога, а затем до Караульного позволяли делать на сменных лошадях за сутки по пятьдесят-семьдесят верст, а то и по сто. Одиннадцать винтовок с кучей патронов в умелых руках наших закаленных гвардейцев, исключали какие-либо проблемы при встречах с казаками. Намеченное Лонгином на утро выступление было отложено главным образом для обучения обращению с гранатами и проведения учебных бросков. Каждый гвардеец, Лонгин и Ипполит бросили по три гранаты. Причем третий бросок был групповым. Впечатление было просто ошеломительным. В реальном бою это будет что-то страшное. Так что каких-либо проблем с казаками или еще с кем-нибудь я не ждал.

А вот от Караульного до Красноярска прямых дорог не было, путь по Енисею я исключил. Но это уже была равнина, где встречались участки лесостепи. А безлюдность правого берега была плюсом. Так что вполне возможно и уложиться в две недели.

А пока можно спокойно заняться рутинными повседневными делами, хотя конечно многие из этих дел далеко не рутинные, а такое прогрессорство, что оё-ей.

* * *

Для графа Казимира потянулись дни томительного и тревожного ожидания. Убивцев такого человека, как их сиятельство граф Валенса, взялись искать не на шутку и Никанор Поликарпович от греха подальше решил отправить четырех недотеп с семьями в долину. Старшим в этой компании стал Ипполит, который повез письмо Казимира и многое было велено передать на словах.

Смерть Валенсы разверзла такую бездну коррупции и лихоимства во всем уезде, что у губернского чиновника волосы дыбом встали. За несколько лет Валенса сплел такую паутину, что почти все чиновники уезда запутались в ней. Для многих из них он был благодетелем и чуть ли не родным отцом, а сейчас они горели жгучим желанием найти и покарать.

Интересное предложение поручик Аксенов получил, но как к нему подступиться он не знал. Успокоившись после пережитого потрясения чиновник трезво расценил ситуацию и решил привлечь к решению этой проблемы Никанора Поликарповича. Перед отъездом из Тобольска ему порекомендовали купца Томилина с самой лучшей стороны. А тут еще сразу же выплыла история с золотом, якобы полученным Никанором Поликарповичем от непонятно кого.

На третий день после расстрела Валенсы, поручик по необходимости заехал к купцу. Никанор Поликарпович пригласил гостя отобедать и после этого господин Аксенов стал регулярно заезжать в гостеприимный купеческий дом.

Прошло две недели. Заточение Ванчи и тувинцев закончилось, алтаец стал торговым компаньоном из Хакасии. Тувинцы соответственно его людьми. А вот Казимир пока проводил все время в четырех стенах во флигели. Сабельная отметина на лице всем бросалась в глаза и его сразу же бы опознали. По совету Никанора Поликарповича он отпускал бороду, но она еще недостаточно скрывала шрам на лице.

В один из дней поручик Аксенов заехал к Никанору Поликарповичу по какому-то придуманному им поводу, резонно рассчитывая получить приглашение на обед. Он решил более откровенно поговорить с купцом.

После употребления изумительной домашней наливки, когда казалось тепло и благодушие разлились по всей столовой, чиновник решился задать интересующий его вопрос.

— Любезнейший Никанор Поликарпович! Ответьте мне честно на один интереснейший вопрос, –. любезнейший внутренне улыбнулся, наконец-то, сколько можно размышлять над дважды два. — Покойный граф Валенса обвинил вас в отношениях с бунтовщиками. Вы якобы организовали для них обоз с товарами и они расплатились с вами золотом. И золота было не мало.

— Это правда, Семен Николаевич. Среди этих людей случайно оказался один из сибирских купцов. Эти люди были в бедственном положении и он вызвался пойти в обжитые места, что бы купить необходимые товары. Расплатились они со мной золотом.

Никанор Поликарпович улыбнулся и очень добро посмотрел на собеседника.

— Все эти люди, абсолютно все, попадают под амнистию, объявленную государыней-матушкой аж в марте 1775 года, почти два с половиной года назад. Граф Валенса хотел заставить этих людей платить ему дань, или четверть пуда золота в год или половину. Они согласились, но графу этого показалось мало. Амнистию от них утаили.

— И эти люди убили графа и всю его шайку, — поручик засмеялся. — Я не буду спрашивать знаете ли вы кто убил графа. Мне это всё равно.

Разговор на этом прекратился, но через три дня поручик рассказал о сделанном ему предложение и спросил совета что делать. Никанор Поликарпович сделал для приличия паузу , а потом категорично ответил:

— Ждать.

— А чего ждать, Никанор Поликарпович?

— Переговорщика. Путь не близкий, самое раннее полтора месяца.

Еще через несколько дней господин чиновник спросил, а что им предложить? Никанор Поликарпович несколько раз обсуждал эту тему с графом Казимиром и был готов к подобному разговору. Светлейший князь перед последней командировкой Казимира в Красноярск подробно и обстоятельно объяснил ему что надо ему от российских властей.

— Первое, это амнистия. Второе, империя не вмешивается в их жизнь, не навязывает им свои законы. Третье. Не препятствует желающим переселиться к ним. Четвертое. Не мешает им торговать с нами. Пятое. Что бы впредь не было такой коррупции и лихоимства, создать особый округ. Он будет как бы буфером.

Чиновник рассмеялся.

— Никанор Поликарпович, вы говорите совершенно невозможные вещи. Да за одно только предложение подобного любой пойдет