быть чересчур театральным, это не было его предпочтительным стилем, и если он так поступал, когда это не было необходимо, то значит, он нервничал. Откуда нервы, гадала я, пока он залезал между простыней и укладывался. Его длинные черные кудри прекрасно растеклись по подушке, так что теперь обрамляли лицо, лаская, рассыпались по одному плечу и все еще оставляли половину лица открытой, так что насыщенный синий цвет наволочки очерчивал идеальную линию его щеки. Так близко расположенный, этот цвет сделал его очень темно-синие глаза светлее, оттенив пушистую линию ресниц и совершенные арки бровей. Это был то шоу, которое он устроил для меня, когда старался убедить меня в том, что он настолько прекрасен, кроме того, что он был в пижаме, потому что знал, что его нагота заставляла меня бежать без оглядки в первые дни.

Хотел ли он, чтобы Дамиан оценил, как он прекрасен, или один из самых великолепных мужчин на планете нуждался в подтверждении, что я все еще ценю его красоту? Если ради Дамиана, то это разговор для другой ночи, но если ради меня, то я могла бы что-нибудь с этим сделать. Если дело было вообще в чем-то другом, я спрошу Жан-Клода позже, когда мы останемся одни. Я улыбнулась ему и позволила ему заметить, что я вижу каждую клеточку достойной театра красоты выставленной на показ в кровати. Если бы мы были готовы опустить наши метафизические щиты, он бы смог точно почувствовать, как сильно я восхищена видом, а я в точности знала бы его мотивацию, но Дамиан был моим слугой, как я — слугой Жан-Клода, так что, возможно, я бы заглянула в обоих, а вот это могло бы заставить уже Дамиана бежать без оглядки, в зависимости от того, что мы думали и чувствовали.

— Ты знаешь, что одна из причин, по которой тебе потребовалось так много времени, чтобы соблазнить меня, заключается в том, что я просто не могла поверить, что кто-то такой красивый, как ты, действительно хотел встречаться со мной, а не просто сделать, а не просто сделать меня зарубкой на столбике кровати.

Он улыбнулся, и напряженность немного покинула его, так что как минимум частью того, что творилось в его голове, была нужда в подтверждении его красоты от меня. Я начинала эти отношения в уверенности, что тот, кто на протяжении веков был любимцем женщин, не нуждается в заверениях. Жан-Клод научил меня, что это нужно каждому.

— У меня нет зарубок на столбике кровати, ma petite.

— Столбики кровати не выдержат всех твоих завоеваний, — усмехнулась я ему.

— Не так уж их и много, — рассмеялся он.

Я почувствовал в животе пузырьки нетерпения, будто счастливые бабочки, и это были не мои чувства.

— Натэниэл почти здесь, — сказала я.

Охранники деловито постучали в дверь и открыли ее для другой нашей половинки или трети, или четвертинки? Натэниэл вошел, одетый в лавандового цвета шелковые ночные шорты, которые так хорошо на нем сидели, что вид спереди отвлек меня на минуту от всего остального, но я пришла в себя, ведь хорош он был с ног до головы. У него были широкие плечи, мускулистые руки, широкая грудь, плоский и подтянутый живот. У него начали появляться шесть кубиков, но всякий раз, когда у него действительно прорезался пресс, он терял слишком много великолепия своей задницы, и Натэниэл просто не выглядел правильно ниже определенного веса. У него был пояс Адониса, где линия его талии переходила в мягкую квадратную линию вдоль бедра, теперь скрытую под шелковыми шортами. Мускулы его бедер впечатляли, и икры тоже. Ему пришлось снизить вес, с которым он упражнялся, потому что начал наращивать больше мышечной массы, чем он хотел бы для выступлений на сцене. Генетика бы дала ему возможность накачаться так, как другие двое мужчин в комнате не могли. И Жан-Клод, и Дамиан выглядели великолепно, а Жан-Клод посещал спортзал по тем же причинам, что и Натэниэл, так что выглядел шикарно, раздеваясь на сцене, но он был сложен тоньше и изящней, как бегун на длинные дистанции или баскетболист по сравнению с футболистом.

Дамиан не упражнялся в тренажерке так сильно, как эти двое, но ему не нужно было снимать одежду, когда он танцевал в «Пляске Смерти» с клиентками или партнершами. Знание, что ты будешь раздеваться перед незнакомцами, — прекрасный стимул для усиленных тренировок.

Волосы Натэниэла были все еще влажными после душа, потому выглядели скорее каштанового цвета, нежели его настоящий темно-рыжий оттенок. Он заплел их в косу еще влажными, потому что когда волосы достают до лодыжек, приходится их заплетать, иначе к концу ночи ты удавишь и себя, и своих партнеров. Улыбка даже-лучше-чем-обычно на этот раз преобладала на его лице над глазами. В его водительском удостоверении глаза значились голубыми, но только потому, что ему не позволили записать их как лавандовые или фиолетовые. Его обычный цвет глаз был бледным, как сирень, но менялся в зависимости от его настроения, освещения и цвета рядом с лицом, и глаза могли потемнеть до настоящего фиолетового оттенка фиалок. Они были почти именно такими темными сейчас, что означало, что эмоции у него зашкаливают, правда, положительные. Если глаза стали бы цвета темного винограда, то это бы значило, что он зол. Его глаза редко приобретали такой цвет.

Его счастье было заразительным, хотя, может, только для меня. Я почувствовала, что улыбаюсь ему, как зеркало повторяя его улыбку, и вполне вероятно, в этой аналогии было больше, чем я хотела думать, поскольку он был моим moitié bête, моим зверем зова. Он практически перепрыгнул через комнату, чтобы заключить меня в объятия и поцеловать меня в губы. Я отреагировала на это рвение своим, и этот поцелуй отправил мои руки исследовать горячую мускулистую гладкость его спины. Его руки скользнули по шелку халата и прижались достаточно сильно, чтобы он понял, что под ним еще что-то надето.

— Я дам вам несколько минут наедине, — сказал Дамиан и направился к двери.

Мы оторвались от поцелуя, и Натэниэл спросил:

— Почему ты хочешь уйти?

— Не всем так комфортно с физическая близость, как тебе, notre minet.

Это означало «наш котенок» или «киска». Это был термин для выражения нежности, хотя нужно быть осторожным с тем, какое из французских слов использовать для «котиков», поскольку некоторые из них на французском жаргоне означают ну очень разные виды кисок.

— Я подумал, вы можете захотеть немного уединения, — объяснил Дамиан.

Натэниэл выглядел озадаченным.

— Натэниэл эксгибиционист и вуайерист, Дамиан. Он не сможет понять, почему поцелуй