– А вы видели ее тело? – осторожно уточнила Лера, и уже по взгляду Маргариты Степановны догадалась, что та поняла, куда она клонит.

– Муж ездил, – едва слышно сказала она. – Я не смогла. Не понимаю, как так вышло. Да, Даша выглядела старше своих лет, тюрьма еще никого не молодила, но не настолько же!

– Тем не менее вы уверены, что это ваша дочь?

Честно говоря, Лера была удивлена. Муж Нелли Коростаевой до сих пор не хотел признать, что это его жену нашли в парке.

– У Даши были татуировки. Одну я особенно хорошо знаю, вот тут, – Маргарита Степановна указала на правое предплечье. – Птица феникс или что-то такое. Даша сама рисовала эскиз, она хорошо рисовала. Этот рисунок до сих пор у нее на стене висит, у меня не поднялась рука снять. Она сделала эту татуировку еще в девятнадцать лет, когда впервые из тюрьмы вышла. И такой же рисунок был на плече той женщины… Не знаю, как так вышло, но это действительно Даша.

Маргарита Степановна уверяла, что Даша была на редкость здоровым ребенком, даже простудами болела редко. В то время, как ее старшая сестра могла лежать то с гриппом, то с ангиной несколько раз за зиму, Даша максимум хватала сопли. Вот даже и сейчас: сезон простуд, старшая дочка со всей семьей две недели на больничном просидели, муж Маргариты Степановны вообще пневмонию подхватил, сама она тоже переболела тяжелым бронхитом, а Даша только на боль в горле и насморк пожаловалась один раз, даже работу не пропускала.

Ни о каком генетическом отклонении и речи не шло. Анализы, конечно, никто не делал, но ведь, если бы что-то было, они бы заметили? Лера заверила, что заметили бы, хотя сама в этом сомневалась. Да, часто генетические аномалии видны сразу, но бывают и такие, что проявляются с возрастом. Хотя Лере и не удалось пока найти ничего похожего среди известных болезней. Да и странное свечение ни в какие генетические аномалии не укладывалось, а Павлов уверял, что в ту ночь, когда умерла Дарья, его тоже видели.

Покинув дом Антоновых, Лера поняла, что ей нужно поговорить с мужем Нелли Коростаевой. Она сама не могла внятно ответить, что именно хочет с ним обсудить, но чувствовала: надо. И хоть больше всего на свете ей хотелось отправиться домой и лечь в постель, она позвонила Павлову, чтобы узнать номер телефона Алексея Коростаева.

Алексей встретиться не отказался, но был более насторожен, чем мать Дарьи Антоновой. Тем не менее он, хоть и забрал тело жены и похоронил, так до конца и не поверил, что это именно Нелли, а потому все еще надеялся ее найти и не отказывался от сотрудничества с полицией.

Встречаться пришлось в парке. Том самом, где нашли тело Нелли, но в другой его стороне. Лера подозревала, что Алексей специально теперь ходит другими тропами. Когда Лера нашла его, он сидел на лавочке, а большой лохматый пес неизвестной ей породы степенно прогуливался рядом. Не носился, как остальные псы, отпущенные с поводка, а бродил рядом, то и дело бросая взгляды на хозяина, будто боялся выпустить того из виду.

Лера не видела Алексея раньше, но думала, то он должен быть ненамного старше своей жены, а той на момент смерти было двадцать четыре. Алексей же, в мешковатом пальто, небритый, с залегшими под глазами тенями и опущенными уголками рта, походил как минимум на сорокалетнего мужчину, уставшего от жизни и тяжелой работы. Впрочем, люди в горе, потерявшие близкого человека, и не могут выглядеть иначе.

Алексей бросил на Леру полный боли взгляд, когда она поздоровалась и села рядом с ним.

– Это вы мне звонили? – уточнил он. – Вы из полиции?

И Лера почему-то решила сказать правду:

– Я не из полиции. Точнее, не совсем. Я судмедэксперт.

По лицу мужчины пробежала болезненная судорога. Он понял, что Лера не просто судмедэксперт, она тот, кто делал вскрытие тела его жены.

– Значит, вы тоже считаете, что это она, Нелли?

– Отпечатки пальцев и анализ ДНК указывают на это.

Алексей закусил губу и отвернулся. Лера не торопила его. Она сама не знала до конца, какие вопросы хотела задать ему, поэтому позволила просто помолчать, привыкнуть к ней.

– Как такое могло случиться? – наконец спросил Алексей. – Ей ведь всего двадцать четыре! Она здоровая молодая женщина, красивая молодая женщина!

Он вытащил из кармана телефон, торопливо вывел на экран фотографию и повернул к Лере.

– Посмотрите! Вот Нелли! Вот такая она была! Как она могла стать тем, кого… кого я похоронил под ее именем?

С экрана телефона на Леру смотрела действительно красивая молодая женщина. Длинные светлые волосы обрамляли лицо с точеными чертами, губы, растянутые в улыбке, обнажали ровные белые зубы, синие глаза смеялись, дышали жизнью и молодостью.

– Я не знаю, – призналась Лера. – Но я хочу в этом разобраться. Поэтому и позвонила вам. Несколько дней назад было найдено еще одно тело. Оно принадлежит женщине, всего на три года старше вашей жены, но выглядит так же. И я хочу разобраться.

Алексей удивленно посмотрел на нее, впервые в его глазах Лера разглядела что-то, кроме боли.

– Еще одна женщина? – выдохнул он.

– Да. И мне нужно понять, что общего между ней и вашей женой. Вам что-нибудь говорит имя Дарьи Антоновой?

Алексей задумался. Лера видела, что он действительно вспоминает.

– Нет, – он наконец качнул головой. – Первый раз слышу. Это вторая женщина?

Лера кивнула. Павлов сказал, что проверил связи обеих женщин, на первый взгляд, их ничего не связывало: они жили в разных районах, учились в разных школах. Но иногда постороннему человеку и не уловить ту ниточку, что связывает двух человек. Родители Дарьи мало знали о ее жизни, надежда была на мужа Нелли, но тоже не оправдалась.

– Скажите, ваша жена чем-нибудь болела? Может быть, были какие-то симптомы, на которые она не обращала внимания и потому не шла к врачу?

Алексей непонимающе посмотрел на нее, и Лере пришлось объяснить:

– Понимаете, я не нашла ни одной болезни, ни одной генетической аномалии, которая могла бы оправдать такое быстрое старение. Но ведь что-то должно было быть. – Она намеренно опустила пока версии с оружием и провалом во времени. Этот мужчина и так потерял жену, незачем забивать ему голову тем, во что люди обычно не