с квартирами. Эпизодов вскрывалось все больше. Женщины, которых когда-то облапошил Мальцев, с удовольствием топили его сейчас, хотя, как он утверждал, переписывали на него не только квартиры, но и другое имущество совершенно добровольно.

– Все равно я не понимаю, на что он рассчитывал со мной, – говорила Лера, когда Павлов все это ей рассказывал. – Допустим, я подписала бы эти документы, а потом меня убили бы, неужели он думал, что ему это сойдет с рук.

– Он собирался спрятать тело, – пояснил Павлов. – А потом разобраться с Евой и получить еще и ее квартиру. Он навел справки о тебе, но слишком поверхностные. Знал, что у тебя осталась квартира на юге, что ты переехала сюда одна, все родственники остались там. А здесь ни мужа, ни детей. Кто бы тебя искал? Да и вообще, на мой взгляд, он не сильно думал. На него наехали кредиторы, ему срочно нужны были деньги. Все остальное отошло на задний план.

– А те квартиры, документы на которые я нашла в Общине?

– Давно проданы. У него не было ни гроша. Он заядлый игрок, такие не останавливаются.

– А что с… тварью? – Лера с трудом заставила себя произнести это слово. До сих пор от воспоминаний ее бросало в дрожь.

– Исчезла. Иван считает, что навсегда. Ее вызвала Ева, без Евы она не может находить себе жертв.

– Что она вообще такое? Вы говорили, что в эту тварь превратилась душа Алины, но если Алина себя не убивала, то как?

Павлов пожал плечами.

– Наверное, я не тот, кто может ответить на этот вопрос.

Лера спросила у Ивана, но и он не мог дать однозначного ответа.

– Мы проводили совещание по результатам этого дела, – обтекаемо сказал он. – И у нас два основных варианта: либо это некое неизвестное нам существо, которое Еве удалось призвать, либо это вообще часть Евы, и оно всегда было ею. Первой ее жертвой была ее сестра-близняшка, потом она затаилась на долгих двадцать лет, но смерть Алины разбудила в ней эту темную часть. В любом случае, из скольких бы женщин она ни выпила жизнь, Алину это не вернуло бы. И тебе больше нечего опасаться. Но если что, у тебя есть мой номер, звони в любое время дня и ночи.

– Надеюсь, не придется, – вздохнула Лера.

Возможно, после этих разговоров Лера и подумала, что всегда рядом должен быть человек, которому есть до тебя дело. Который будет тебя искать и которому на самом деле сообщат, если с тобой что-то случится. Лера всегда ценила свободу, но не перегнула ли она в этом палку?

– Закажем еду на дом? – поинтересовался Илья, вымыв руки. – Или куда-нибудь сходим?

Идти куда-то Лера не хотела. Она второй раз за последнюю неделю вышла из больницы и мечтала часа два пролежать в ванной, а потом переместиться на кровать, а вовсе не надевать приличную одежду и куда-то идти.

– На дом, – решила она. – Только что-нибудь изысканное и обязательно с вином.

– Обижаешь, – хмыкнул Илья. – Бутылка твоего любимого уже стоит в холодильнике. Я же не мог оставить нас без празднования твоего переезда ко мне.

– Имей в виду, фамилию оставлю свою! – предупредила Лера.

Илья посмотрел на нее, гадая, не шутит ли она. Лера видела, что он уже жалеет о том, что так давил на нее в больнице, и готов дать ей столько времени, сколько нужно. А Лера вдруг поняла, что ей уже не нужно время, все важные решения она приняла.

– Твое предложение же еще в силе? – уточнила она.

Илья шагнул к ней, заключил в объятия и поцеловал в висок.

– Мое предложение в силе. И ты можешь оставить свою фамилию. Можешь оставить все, что захочешь. У меня в мыслях не было пытаться тебя изменить. Я лишь хочу всегда быть рядом.

Ева Сармацкая решилась на страшные преступления, потому что не могла жить без сестры. Не могла остаться одна в этом мире, не умела и не хотела быть самостоятельной. Лера, в противоположность ей, не хотела ни к кому привязываться. Две крайности одного мнения. А истина, как всегда, где-то посередине.