Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Сегодня понедельник. Почти полдень.
— Класс. Я провалялся здесь больше суток. Так и? Где моя жена?! — Майкл уже не скрывал, что нервничает и начинает злиться.
— Майк, Шарлотта…
— Где Чарли, чёрт вас побери?! — рявкнул Майкл и скривился от боли.
— Мне очень жаль, — прохрипел Алрой от волнения. Он прочистил горло и поднял глаза на друга. — Чарли больше нет, Майк…
Глава 37
— Чарли больше нет, Майк.
— В каком смысле, больше нет? — Майкл испуганно оглядывал каждого. — В смысле, в больнице её нет? А где она?
— Нет, её совсем нет. Она погибла, Майк. — Коди подошёл ближе к кровати.
— Ага… — Майкл истерично усмехнулся. — Шутку оценил. А теперь давайте серьезно. Как она себя чув…
— Мы не шутим. — Голос Шона прозвучал как приговор. — Она в морге.
Майкл смотрел на него не моргая. Не может такого быть. Не может! Это какая-то злая шутка! Он с мольбой повернулся к Эдварду, однако тот молча опустил глаза. Сердце бешено застучало, отдавая в висках. Майкл всё пытался найти в их молчании хотя бы каплю лжи, однако не находил. Он снова попытался подняться. Алрой тут же встал и хотел помочь, но Майк пренебрежительно отбросил его руку.
— Уйди… — Он тяжело дышал от боли в груди. — Уйдите все! Пошли вон! — Майк скинул с тумбы стакан с водой! — Свалили нахрен, я сказал! Я вам не верю! Не верю!
Шон махнул головой, дав всем понять, что надо сделать как тот просит. Сейчас Майку нужно побыть одному. Всё переварить. Нужно время, чтобы прийти в себя и успокоиться.
Как только всё вышли, Майкл упал на подушку и заплакал в голос. Почему она? Почему именно она? На душе было так гадко, словно чёрная, мерзкая слизь обволакивала всё внутри, оставляя после себя лишь тьму.
Майкл случайно опустил руку на ранение и застонал: из-за резких движений разошёлся шов. Но он даже был рад. Сейчас острая физическая боль заглушала душевную. Майк был готов изранить всё тело, лишь бы не чувствовать боль утраты…
Дышать стало тяжело. Он хватал ртом воздух, а его словно и не было. Майкл начал задыхаться. Прибор справа неприятно запищал.
В палату ворвалась медсестра, позвав врача.
— Держите его и колите успокоительное!
Это последнее, что услышал Майкл, а затем провалился в пустоту…
***
Майкл проснулся от яркого луча солнца. Он прикрыл глаза рукой. Нужно купить новые шторы в спальню: эти пропускают слишком много света.
— Детка, мне такой сон дурной прис…
Шарлотта…
Майк распахнул глаза и огляделся. Та же палата. Те же мерзкого цвета стены. Он слегка приподнял голову, чтобы посмотреть на грудь. Резкая боль пронзила всё тело, а глаза зацепились за белый пластырь на груди. Майкл застонал и опустил голову на подушку.
Значит, не сон…
Как же так? Уже вторая любимая женщина бросает его таким способом… И если раньше он думал, что это глупые киношные приёмчики «умер — значит, бросил», то сейчас это ему казалось единственным правильным определением.
Грудь ужасно болела. Хотелось получить лошадиную дозу обезболивающего и снова уснуть. Хотя по большому счёту он хотел уснуть, чтобы проснуться, а его Чаки хлопочет на кухне с завтраком. Ему хотелось верить, что это всё сон, и сознание просто так играет с ним.
Только с каждой секундой он понимал, что это реальность. И ему совсем не хотелось быть в этой реальности.
В палату вошла медсестра.
— Доброе утро, мистер О’Коннор. — Она подошла к кровати и начала ставить капельницу. — Как вы себя чувствуете?
— Как будто в меня стреляли.
— У вас вчера разошелся шов, и…
— В-вчера?
— Да, вчера. — Она отвечала так спокойно, словно ничего не произошло. Хотя, возможно, для неё это всё — каждодневная рутина, поэтому ей так легко даются эти слова.
— Скажите, а это крыло только мужское? — Майкл скривился: боль в груди только усиливалась.
— Нет, это этаж с послеоперационными палатами. — Медсестра отрегулировала колёсик на капельнице.
— Здесь должна лежать Шарлотта Морган с огнестрелом. — Майкл уже и так осознал, что Чарли больше нет в живых, однако почему-то ему было жизненно важно спросить.
— Простите, я ничего не знаю о такой пациентке.
Медсестра поджала губы и кивнула в знак прощания, покинув палату.
Майкл шумно выдохнул, а слёзы потекли по вискам. Он сморщился и стукнул кулаком по постели: да сколько же можно плакать? Будто впечатлительная барышня из дешёвых мелодрам…
Майк корил себя: и зачем он только оставил её? Он, высококлассный агент, повёлся на дешёвые угрозы преступника и оставил в опасности дорогого человека…
А что же сказать Нику? Он так привязался к Чарли и полюбил её! Как ему всё это объяснять? Вторая потеря его просто убьёт… Майкл застонал и прикрыл глаза рукой: не успел он свыкнуться с потерей, как проблема с сыном ударила ещё больнее.
Раздался стук в дверь. Она открылась, а голова Джунг неуверенно заглянула внутрь.
— Можно? — Она закусила губу, однако войти не торопилась.
— Да, конечно.
Майкл прерывисто вздохнул и вытер остатки слез. Слегка приподнялся на подушке, стараясь не кривить лицо от боли.
— Как ты? — Джунг села на край кровати и взяла его за руку.
Он пожал плечами, мол, как себя должен чувствовать человек с огнестрельным ранением? Хреново, конечно…
— Мне так жаль, Майк. — Она всхлипнула и сжала его руку. — Так жаль…
— Давай не будем. — Майкл покачал головой и опустил глаза. — Пока мне слишком больно, чтобы даже думать о Чарли. Не то что говорить о ней.
— Папочка! — воскликнул Ники в проходе и побежал к кровати. — Я так испугался за тебя! — Он запрыгнул на кровать и кинулся обниматься.
— Эй, приятель! — Майкл прокусил губу: Николас задел пластырь, от чего резкая боль так накрыла, что аж искры из глаз посыпались. — Аккуратнее!
— Прости… — Ник отстранился и опустил глаза. — Я не хотел сделать больно. Сильно болит?
— Несильно. — Майк улыбнулся и провёл по его волосам, а затем прижал сына к правому плечу.
— Привет, мужик, — тихо сказал Алрой и коротко улыбнулся.
— Привет. Ты прости меня. Я не имел права…
— Успокойся. — Алрой подошёл ближе и сел на стул рядом с кроватью. — Я, все мы, прекрасно понимаем, что… — Он посмотрел на Николаса, который уткнулся носом в шею отца и крепко сжимал его шею. — В общем, никто зла не держит.
— И все же… Я прошу прощения.
— Забыли. — Алрой протянул руку, а Майк ответил на жест.
— А где Чарли? — Ник оторвался от него. — Почему её так долго нет? Почему
